Завершено IV. Над бездной вод

[Narrator 926]

IV. НАД БЕЗДНОЙ ВОД

Дата: 1 Первопада, 9:42 Века Дракона
Место: Недремлющее море
Погода: холодно, море тихое, моросит лёгкий дождь
Участники: Морин Пентагаст, Изабела, Йон Торсен, венатори и красные храмовники (НПС)
Вмешательство: ГМ
Описание: последнее время прислужники Корифея весьма регулярно переправляют по Недремлющему морю корабли. Часть идёт в сторону Вольной Марки, часть — к Амарантайну, где обосновались венатори. Груз известен: рабы, войска и припасы, в частности — красный лириум, добываемый в Эмприз-дю-Лионе. Море — самый доступный и быстрый способ переправки... и в очередной раз союзники Инквизиции получают одну просьбу: сорвать вражеские планы.

Очерёдность: Морин Пентагаст, Изабела, ГМ

[Гость Moureen Pentaghast]

У Неварры не было крупного флота, он был маленький, но очень гордый - прямо как его родина-мать. Еще его родина-мать была такой богатой, что могла позволить себе золотые купола и огромный некрополь, так что корабли Неварры пусть и не могли тягаться с кунарийскими дредноутами, но на море чувствовали себя уверенно - и отпор дать были в состоянии, а потому просьба Инквизиции о помощи на море не порождала никаких проблем. Хотя ладно, вообще-то проблема была - верная короне флотилия распыляла силы на только на защиту территории, но учитывая все то, что творил Маркус, настроения среди матросни ходили как минимум в опасной близости к эшафоту, нынешний лидер Неварры уже доказал, что не потерпит предательства. Даже от своей крови - особенно от своей крови. А предательство флота - это предательство крови, потому что он принадлежал, собственно, Пентагастам. Моряков спасала только потрясающая верность их почившему адмиралу - и его детям, и если Кассиану верили только за бытие сыном, то Морин - за наследие и строгий взгляд. Она в равной степени готова была сидеть на бочке и слушать матросские песни - и вести своих людей в море. Магов Круга на корабле воспринимали неоднозначно, но Фредерик и Георг понравились всем сразу, отчего периодически Мор напоминала гордую мать, потому как ее отшибленные студенты слишком полюбились ее морским волкам: веселые и компанейские рыжие мальчишки Ван Маркхэмов развлекались во всю и горланили песни, размахивая бутылками рома и подшучивая над окружающими, но когда дело доходило до встречи с венатори в море, демонстрировали, что не только тевинтерцы могут колдовать, а на море приспешникам Старшего ловить нечего, даже рыбу. Эти ребята могли бы поджечь само море, если бы им это показалось хорошей затеей. Оттаскивать за уши, конечно, Морин.

Где-то на фоне страдальчески стонет Кассиан.

Забавный факт: большие и сильные корабли в Неварре называют в честь драконов. Так гордостью флота был галеон Винсомер, который остался в Камберленде вместе с адмиралом Пентагастом, так как кому-то нужно было сторожить родной город и родную страну. Хотя этим, по факту, занималась вся флотилия, просто галеон Бурегон и доверенное лицо юного морского волчонка делали это сегодня в открытом море. По палубе легонько барабанил дождь, волны шуршали вокруг, а силы союзников Инквизиции... ну, будем честны, смотрели друг на друга с легким недоверием. Как минимум с легким. Потому что верным солдатам Неварры было непривычно работать вместе с пиратами. Морин хмурилась, глубже куталась в плащ, отчего больше напоминала мокрого и злобного тевинтерского магистра, и наблюдала. Морин хмурилась - и не позволяла своим матросам отвлекаться и задавать лишние вопросы. Она предпочитала иногда наступать каким-то заявлениям и убеждениям на горло сразу, чтобы они не успели укрепиться. И все же такая кооперация была... непривычной, но Дочь Моря помнила Убежище и армию Старшего. Если работа с санитарами моря поможет сохранить пару-другую жизней и избежать того, что было там, то игра свеч стоит. К тому же, им придется перевозить припасы сушей, так что у родной страны и соседей будет чуть больше времени вдохнуть перед девятым валом истории. Если же Создателю это дело угодно не будет, то оставалось надеяться, что он посмотрит на ее жизнь - и примет к своему трону, где она воссоединится с отцом и предками. А пока оставалось сделать так, чтобы предки ею гордились.

Пушки сегодня проверяли трижды.

Когда на борт поднималась Адмирал Изабела, Морин была под впечатлением. Без шуток - в Адмирале все было правильно. От нее пахло морем и решимостью сначала помочь миру, а уже потом надыбать золота, так, во всяком случае, казалось. Ощущалось. Своим "кажется" и ощущениям" доверяет большинство магов - это банальный инстинкт выживания, если ты не уловишь все хотя бы на уровне ощущений вовремя, то очень быстро станешь одержимым, а там что так умирать, что эдак. Никаких благ тебя после одержимости не ждет. Меч храмовника ли, вечные муки выпитой души в Тени ли. Мир внешний не был милосерднее - поэтому надо было слушать ощущения. Советница адмирала и его голос в сегодняшней компании только кивает и стягивает капюшон к затылку так, чтобы лицо ее можно было видеть, но капли дождя голову не обдали. Из гнезда еще не кричали о подходе чужих войск, значит, можно поглядеть на адмирала пиратов собственными глазами.

Отредактировано Moureen Penthaghast (2018-08-20 22:12:42)

Подпись автора

What is beauty compared to grief

A dead rushes' fleet drifting on a quiet tide

What is joy in league with sorrow

[Гость]

Насколько всё плохо по стандартам Изабелы? По шкале от одного до десяти. Начиная «влезть в еще большие долги перед Кастильном» заканчивая «магией крови и Альмагрхренью в Сегероне». Наверное, события последнего года с хвостом занимают особую полочку в шкафу «странных приключений», рассказы о которых внуки будут просить еще долго. Если будут дети и внуки. Если Изабела выживет.
Но поездка в Скайхолд оказалась намного продуктивнее, чем могло представиться. Кроме встречи со старыми друзьями и не только, Инквизиция решила внезапно расцвести в виду того, что появилась нужная особа. История слишком долгая и странная, в детали разбойница не вдавалась, но что становилось очевидным как день – заполучить такую структуру себе в союзники очень даже было выгодно. Стоит ли говорить о планах и амбициях, которые в своей голове построила Адмирал? Стоил ли говорить о перспективах и возможностях, открывавшиеся перед пираткой. И нужно ли лишний раз напомнить о том, что она еще раз вляпывается в очередную авантюру, которая может стоить жизни. По крайней мере, если Изабела и героически подохнет, то это будет в компании друзей – так ей давным-давно предрекла одна пророчица из Ривейна за 10 серебренников.

Но у Изабелы было полно планов, даже больше было проблем и у Инквизиции. Почему бы не совместить приятное с полезным? К примеру, слегка обезопасить море, и заодно, провести переговоры с представителями из Неварры? Тогда у Изабелы в руках будет практически Фулл Хаус, главное правильно потом будет разыграть все карты. Однако это соглашение развяжет руки самой Изабеле объявить среди Армады «гражданскую» войну. Слишком долго разбойница была девочкой хорошей и ласковой – сквозь пальцы смотря на всех предателей и дезертиров. Пришла пора действовать, а корабль-второй, утопленный где-нибудь на виду, может оказаться хорошим пенделем для некоторых личностей выбрать правильную сторону конфликта. Сторону Изабелы. Ну или хотя бы Инквизиции, если напрямую им противно сотрудничать с ривейнской женщиной: Армада не семья, можно и перетерпеть, случись что.
- Вот это махина. Капитан, ты, конечно, пойми меня правильно, но я бы не отказался… - Невилл не скрывал своего удивления, а практически моментально получил подзатыльник. – За что?!
- У нас своих кораблей хватает, бери не хочу. Или ты хочешь уйти? Видишь ли, твои труселя сегодня не белого цвета, а значиться на блядки ты не идешь, - сцедила Клаудия, которая была явно в ударе.

Изабела не обращала внимания на эту перепалку: эти двое всегда находили повод поцапаться, лишний повод им был не нужен. Но женщина внимательно разглядывала галеон. Тем не менее, теперь должно всё пойти по маслу. Вместе с полностью укомплектованным и готовым к бою  галеоном «Анна» с капитаном Джеком Брауном, который был одним из первых, кто поддержал Ривейни в её начинаниях, в компании еще двух суден помельче, всё должно было пойти как по маслу. Шаг 1 – охота за венатори. Шаг два – большая драка на несколько кораблей. Шаг три – Неварра не трогает корабли Армады Изабелы, плохие парни повержены и все счастливы. Что может пойти не так, исключая дождь?

А поднявшись на борт, Изабела поймала себя на мысли, что с капитаном она сработается: такая же атмосфера небольшой диктатуры и дисциплины. Матросы на палубе замерли и не спускали глаз с новоприбывших. Один, который оказался прямиком у трапа, оказался полностью парализованным и  стоял как идиот с раскрытым ртом. Пришлось даже остановиться и помочь бедолаге соединить нижнюю и верхнюю челюсти. Ручкой, а не тем, о чем вы подумали. Но жизнь вновь возобновилась, стоило Адмиралу подойти к капитану. Невилл и Клаудия остались на палубе, следить за горизонтом и, в случае чего, помочь и вытащить Адмирала из задницы.
- Изабела, капитан Изабела, Адмирал Изабела, пиратская карга и зачинщица воин, - Ривейни на этих словах сделала то ли поклон, то ли реверанс, но это была коронная фишка пиратки во время подобных встреч. Достав из кармана плаща аккуратно сложенный кусок пергамента, размером с альбомный лист, Изабела протянула его капитану. – Прежде чем начать рассказывать, как Инквизиция рада вашей помощи и бла-бла-бла, рекомендую штурману доплыть до одной из отмеченных точек, у нас будет прекраснейший вид на море. И на ненавистных нам обеим контрабандистов.

[Гость]

- Рычат медведи, воют волки - беги, дитя, к столпам земли...- голос Йона лился тихо и мелодично, он напевал себе под нос, сидя на одной из краспиц грот-мачты галеона. Один из моряков Пентагастов с недовольным бурчанием спускался с вниз после укрепления грот-вантов, наблюдая за мирным авваром, который сидел себе, пялился на небо постоянно и песни иногда пел. Юный Андриас лишь второй год ходил под знамёнами Пентагастов, ему были известны знаменитые Дочь Моря и Рыцарь-Адмирал, и только в первый раз умудрился попасть на полный галеон флота. Ему были неизвестны причины, почему он, истинный неварриец и патриот, должен как белка без передышки лазить по всему судну и проверять такелаж, пока варвар сидел и в ус не дул, даже не предлагая помощь?!
-...беги под сень деревьев стойких... - Торсен проводил взглядом молодого матроса и прикрыл глаза, вдохнув полной грудью влажный холодных воздух. На секунду ему показалось, что он снова у пиков Пристанища облаков, у самых северных и суровых вершин его родных гор. Но вот шелест волн мягко окружил всё естество шамана, он открыл глаза, пристально всматриваясь в судно, что стремительно приближалось к славному Бурегону, верному Бурегону, его второму дому за последние годы.
-...беги...-  выдохнул Йон, едва только галеон отозвался на стыковку с другим кораблём, и перевёл взгляд свой на небо. Тяжелые тучи, нависающие над ним, то тут, то там разрывались под напором бледного света осеннего солнца. Лёгкие капли дождя легли на лицо жреца, он провёл обеими руками по щекам, втирая прохладную влагу в обветренное лицо.
- Адмирал Изабелла! - слышалось внизу, но Лунатик мало обратил на это внимание. Морин сказала, что ему не о чем тревожиться, что честь их новых товарищей - честь Инквизиции, что поклялась исцелить рану в небесах. Чародейка просила не переживать и прикрыть её - во имя звёзд, да будет так!
Йон легонько похлопал по грот-мачте, почти ласково, отдавая дань хорошему и верному дереву, что приютило его. Шаман вновь обратил свой взгляд на небо, мысленно готовясь к грядущей битве и прося у богов сил и выдержки.
Пусть Морин и надеялась, что сил пиратов хватит для внезапного и разрушительного налёта на караван проклятых слуг Старшего, Торсен уже видел знаки, которые предвещали слезы и кровь.
-...здесь буревестники!
Мужчина укутался по сильнее в свою шерстяную накидку, ожидая сигнала от своего лидера.

[Narrator 926]

Тихое море никогда не к добру: либо буря грядёт, что не дай Создатель разнесёт корабль в щепки, либо штиль, от чего посудина будет тащиться по морю со скоростью беременной улитки. Учитывая наличие туч, низвергавших с небес пока что не очень большое количество воды, словно решив, что морской пучины пока что хватит, впереди ждала именно буря. И, обычно, чем тише погода — тем жарче трёпку зададут морским волкам волны. Однако не только это было причиной для беспокойства: и Морин, и Йон, да и любой маг, находившийся сейчас в этом месте, ощущали волнение глубоко внутри своих душ, сопровождаемое лёгким ощущением покалывания по всей коже — весьма характерный признак того, что относительно близко был достаточно мощный источник магии. Учитывая то, что Брешь как минимум частично накрывала собой воды Недремлющего Моря, можно было бы всё списать на гигантскую дыру в небесах, однако обычно подобное ощущение возникало куда ближе к Бреши. Но стоило бы хоть одному из них взглянуть в необычайно спокойные воды обычно буйного моря, как они ощутили бы медленно нарастающую тягу нырнуть вниз, которая вроде бы и отпускала их в тот же момент, когда они отрывали взгляд от волн, но на самом деле сменялось желанием смотреть вниз, пристально и долго.
Пока что горизонт был чист, и вперёд смотрящим оставалось лишь вглядываться, выискивая на фоне пенных волн хоть что-то, что на эти самые треклятые волны не походило. Вроде бы где-то там далеко-далеко, где ещё не затронутое тучами Бреши небо сливалось с морской гладью, было заметно некоторое движение, но оно ровно так же могло быть и продуктом воспалённого ожиданием воображения.
Но вот странный стонущий рёв, что донёсся откуда-то снизу, определённо слышали все, кто находился на кораблях. С одной стороны, его можно было бы списать на стон корабельных досок, что страдали от напора волн, да вот только море было слишком для этого спокойно. Более того, рёв звучал так, словно бы его усердно приглушала толща воды…

[Гость Moureen Pentaghast]

Первых два варианта наименования собеседницы Рея пропускает - старательно выныривает сознанием из-под накрывающего ощущения чего-то... сильного, огромного, от чего захлебываешься, покалывание кожи на кончиках пальцев становится физически болезненным, отчего хочется разрядки. Остатки слышит. До старой карги Адмиралу далеко, а злые языки наверняка и не такое говорят. Слушать их - себе дороже. Уж что-что, а этому ты учишься в Круге сразу.

- Морин Пентагаст, советница адмирала Кассиана Пентагаста, я бы представилась Первой Чародейкой Камберленда, но, полагаю, все произошедшее на Конклаве меня этого права лишило, так что я просто очень привязанная к морю отступница, - говорит колдунья тихо, спокойно, слегка приветливо, улыбается одними уголками губ, прозвища не называет, потому что это, конечно, приятно, но, все же, не относится к делу, к тому же, это все заморочки, а сейчас нужно было как можно было сваливать, карта разворачивается, в голове юрко начинают шуршать механизмы посложнее гномьих, но что-то постоянно отвлекает, мешает, отвлекает Торсен, чем заставляет проводить задумчивым взглядом птиц, от их полета что-то в механизмах затихает, а внутри просыпается какая-то внутренняя тревога, - кажется, точки немного подождут. Море молчит, - такое спокойствие? В дождь? В Недремлющем море? Как говаривал отец - скорее Пророчица изгадит свое исподнее. Пахло бурей, запахом после дождя и легким отголоском чего-то магического, у магии, как казалось Морин, был какой-то свой особый запах, немного пряный и мятный, щекочет ноздри и немного леденит кончики ушей и ресниц. Чародейка резво подошла к правому борту и вгляделась в пенистые волны. Тревога внутри нарастала.

А потом из-под воды взревели.

К чести дочери почившего адмирала стоит сказать, что слабой и пугливой девочкой она никогда не была, а путь рыцаря-чародея выработал в ней четкость действий, здравый рационализм и самообладание лучших шевалье Орлея - не лучших в плане родовитости, а в плане способности к управлению своими подопечными и на пиру, и в гуще боя. И сейчас все это сыграло на руку - ее собственные подчиненные не впадали в панику, они просто ждали распоряжений, испугались, конечно, но если спокойна Дочь Моря, то они, милостью Создателя, вернутся к семьям. Есть своя прелесть в подобном авторитете, пока не дашь слабину, ее не дадут и другие. И Морин не дала, снова запустились механизмы размышлений, разве что дым из ушей не повалил.

- Йон, спускайся, мне не нравится, что происходит, - выясняется, что когда советница адмирала кого-то зовет, то может говорить не только спокойно и прохладно, зовет жреца она зычно, громко, тут же кивая стоящему рядом офицеру, растряхивает свою матросню общим ощущением из разряда "я не знаю, что это, но план у меня есть - и я готова надрать этому задницу, мы, пентагасты, всегда по вторникам надираем задницы, а в пятницу как минимум дважды даем в бубен, не шути с нами", - Вудроу, скажи перепроверить пушки и готовь состав к любой неожиданности, если оно опасно, я хочу быть к этому готовой, - верный еще ее отцу опытный моряк коротко кивнул, во многом мнение своего начальства он разделял, между тем Леди Пентагаст, буквально выдавливая из головы давящее на плечи и манящее ощущение из-под воды, оглядывается на откровенно пялящихся рыжих мальчишек Ван Маркхэмов, - Фредерик, Георг, идите за Старшим Чародеем Карлом, поможете ему накладывать на Бурегона барьеры, - судя по состоянию парней, соображать было туго - и это ощущалось. Сильная магия всегда чувствуется - Морин хмурится совершенно по-отцовски, бряцает окованная железом рука по посоху, вторая интуитивно тянется и ложится на висящую на поясе рукоять духовного клинка. В голове нарастает то ли шепот, то ли сомн голосов, мысли от взгляда за борт уходят - выдавливать эту хрень приходится снова с силой, все равно что пытаться всплыть в шторм, ведь за сильной волной идет еще более сильная. Но и Дочь Моря не пальцем делали. Истязание прошла, водой морской не проглочена - значит, еще есть порох в пороховницах. А с порохом можно и дракона прибить. Если очень постараться.

Кажется, изгадит исподнее не Пророчица, а пара-другая матросов. Морин-то переживет, разве что еще сильнее поседеет. Или прослывет трусливой бабенкой с паранойей, после чего ей путь на корабли будет заказан. Поди еще разбери, что хуже.

Подпись автора

What is beauty compared to grief

A dead rushes' fleet drifting on a quiet tide

What is joy in league with sorrow

[Гость]

То был памятный миг - такой же был, когда была битва против гномов, таким же был момент, когда Брешь яркой ломанной прорвала небеса. Миг, когда сама реальность вокруг Йона внезапно сгустилась, потемнела и стала тяжелой - концентрация огромного количества энергии, сырой магии, души мира. Шаман ловко и быстро спустился по канатам вниз на главную палубу по зычному зову Морин, в прыжке приземлившись рядом с ней. Лунатик ощущал собранность своей боевой подруги, но не разделял её спокойствие, он представлял, что скрывала собой толща воды, он всем телом чувствовал тягу, которая призывала его вглубь, под толщу вод. В холодную тьму.
Йон подбежал к краю палубы и начал всматриваться в море, будто пытаясь отыскать источник первобытного рёва среди волн.
- Йа...- тихо прошептал Торсен, мигнув один раз, другой. - Йаа! К тебе взываю, Всеочищающая и Ясноокая! - взревел шаман, с силой стукнув своим посохом по кораблю. Гулкий звук вибрирующей волной прошелся по всему Бурегону, уходя от неваррского судна ниже, в глубины Недремлющего моря. Клич шамана был сродни заклинанию Познания - и теперь, прикрыв глаза, Йон старательно всматривался в хитросплетения узоров и пятен, которое пришло в его разум в ответ на его колдовство. Среди серых теней подводных жителей явно было что-то - что-то голодное, окрашенное бурыми, чёрными и алыми спектрами. Отметками зверя. Убийцы, жаждущего крови.
Йон отшатнулся от палубы и двумя стремительными шагами пересёк расстояние между ним и Пентагаст.
- Труби отход, чародейка. Зло ужаснее и древнее чар, что творят сподвижники Старшего взывает к нам из глубин. Ты чувствуешь его во мгле - этот мерзкий смрад животной магии - первобытной, из страха и ярости. Твои люди не выдержат, и Бурегону не спастись. Промедление подобно смерти. Мы должны уходить! - глухо забормотал шаман, всё еще видя перед своими глазами стремительные и жуткие образы того, что он углядел с помощью своих сил. Йон сжал свой посох очень крепко и весь напрягся, он говорил ровно и тихо, но в голосе его Морин могла слышать нотки далёкой бури, тихо набирающей силу - аввар явно приводил все внутренние резервы в боевую готовность, что достаточно серьёзный знак для обычно безмятежного Торсена.
Лунатик обернулся и обратил свой взор на горизонт, туда, откуда ветер нёс запах зарождающегося шторма.
- Если не уйдём сейчас, следующий момент придёт к нам с гневом богов. Риск. Вызов Судьбе. Вызов холодной бездне, - Торсен посмотрел прямо в глаза Морин. И под далёкий рокот грома на западе встретились обжигающий лёд Дочери моря и ясная синева Смотрящего в небо.
Давящая энергия с новой силой, будто девятым валом, накрыла Бурегон, ложась на плечи и умы людей гулом, зовом древнего ужаса, который перерастал в физическое ощущение на коже. Ощущение тьмы, покой которой был нарушен.

Отредактировано Yon Torsen (2018-09-25 21:25:52)

[Narrator 926]

То, что Йон видел, было вполне знакомо каждому магу, что сейчас существовал под сенью Бреши: на какое-то мгновение он узрел привычную зеленоватую воронку, зиявшую в пустоте, да только пустота та была отнюдь не земной. Своими мыслями оказавшись рядом с разверзнутой дырой в Завесе, авварский шаман слышал характерный гул воды в ушах, а также прокатывавшийся через всю толщу воды рокот, шедший прямиком к тёмному силуэту корабля наверху. И источником этого звука была огромная тварь с жутким горящим взглядом…
Недремлющее море не зря носило такое имя: даже в самую тихую и спокойную погоду его глубины порой скрывали вещи куда более страшные, чем ливень и шторма, ломавшие мачты и разрывавшие паруса в клочья. Прямиком из воды вырвалось огромное длинное щупальце, поблескивавшее от стекавшей по нему воды. Воздух заполонился морской солью и зловонием тухлой рыбы, от которого на желудке становилось дурно, но отнюдь не это было самым страшным: щупальце весьма резко хлестнуло по палубе, оставив после себя заметную вмятину в крепкой древесине и задев этим ударом несколько человек, не успевших отскочить в сторону. Парочка матросов так и остались лежать на палубе, а ривейнскую пиратку отшвырнуло в стенку надстройки с такой силой, что она с тихим вздохом попросту осела вниз, как мешок с яблоками. И судя по тому, что подниматься она не спешила, помощи от неё дождаться в ближайшее время не получится…
Команды двух кораблей засуетились, готовясь к бою с неведомым чудовищем из глубин, которое, судя по всему, отступать так же совершенно не собиралось. Ещё несколько огромных склизких щупалец, в компании нескольких щупалец чуть поменьше, вылезли из воды по оба борта корабля Морин и обвились вокруг его корпуса. Дерево громко захрустело от напряжения, совершенно не желая ломаться, но не особо в силах сопротивляться сокрытой мощи морей. Матросы весьма шустро похватались за оружие, а кто-то всё же додумался взять и оттащить Изабелу в укрытие, чтобы об неё никто случайно не споткнулся — посреди боя смотреть под ноги будет совершенно не удобно.
С одной стороны, всё происходящее действительно походило на практически стандартное нападение кракена — эти твари в море водились, и нападения их были отнюдь не такими редкими, как хотелось бы верить. Но и Морин, и Йон прекрасно ощущали некоторое волнение энергии Тени, весьма характерное для присутствия демона. Однако, ни одной знакомой демонической твари видно не было, и единственным более-менее заметным противником был лишь кракен, щупальца которого сдавливали корабль и весьма хаотично хлестали по палубе. Обычный кракен отступал, если хотя бы паре его крупных щупалец наносился серьёзный урон — он, как и любое другое животное, боялся боли и не хотел соваться туда, где его поджидало лишь больше страданий.
Вопрос был лишь в том, был ли это обычный кракен или же два чудовища стали едины в одном теле…

[Гость Moureen Pentaghast]

В круге приучают к самодисциплине. Ты становишься куда строже, чтобы не поддаться соблазнам Тени. Среди рыцарей-чародеев самодисциплина - культ. Все наши чувства питают разум, и если посадить его на диету из жестокости и страданий, как ему остаться здоровым? Очень просто. Дисциплиной. Строгостью, аскетичностью. Церковь доверяет рыцарям-чародеям, потому что они столь же незыблемы, сколь орден храмовников, а их вера - их щит. Сейчас орден штормило, сейчас он переживал не самые легкие времена, но однажды с небес смажут ужасный разрыв, а орден вернется в лоно Церкви. И они все выдохнут. А пока день за днем - сплошные испытания. Но все будет хорошо, во всяком случае, так казалось Рее. Она была уверена до дрожи в руках, что уж дисциплина-то ее убережет от всего неблагоразумного, доброго и вечного. Оставит беспристрастной и способной трезво оценивать ситуацию. И даже сейчас, когда на мозги и спину давило из зева морского, она отказывалась склонять голову и подчиняться, сохраняя трезвость и холодность.

В полночь к морю приходят моряки — и прощаются со своими мертвыми. Последнее "прощай" павшим братьям и сестрам несется над горами и под деревьями, всюду, куда достает свет, бежит по серебряным побегам рек, среди снегов и весенней капели, вылизывает звезды и облака — и убегает с рассветом за море.

Возможно, скоро будут прощаться с Морин Пентагаст.

Йон ее предупреждает, но, кажется, слишком поздно. Так - она бы прислушалась, безусловно, Торсен всегда был ее семье верным другом, столько, сколько их дружба длилась, аввар был честным и добрым соседом, а потому она бы не спорила, она бы согласилась. У нее еще столько дел было - ей нужно было спасать свою страну как минимум. Как максимум - ссаными тряпками прогнать венатори куда-нибудь в задницу Архидемона. Но пока нужно было решать проблемы насущные, потому сестра адмирала хмурит брови, ухватывая старого друга за плечо, смотрит ему в глаза с драконьей решимостью и яростью. Вызов судьбе, значит? Вызов бездне? Кажется, любовь к сложностям - бич всех Пентагастов.

- Нашим с тобой богам придется сильно постараться, чтобы вызвать меня на свой суд, Смотрящий в Небо, а не опустишь руки, так и тебя не приберут, - ее голос, на удивление тихий и ровный, даже в происходящем аду не заглушается и не теряется. Вызов принят. Она, черт побери, не для того столько пахала и столько делала, чтобы какая-то срань из жопы посреди неба смела угрожать ей и ее жизни. Она расправляет плечи и не боится. Страх исчезает, потому что ею движет желание спасти своих людей и ответить на вызов. Может, предки Пентагастов и правда пили драконью кровь. Может, в них отсюда это животное упрямство.

Морин выдыхает - и из ее рта, кажется, вырываются облачка пара. Держится она за посох крепко, расставляет шире ноги, ведет рукой по воздуху, смотрит холодно из-под бровей на огромные щупальца, смотрит уверенно. И делает то, что ей кажется правильным - раз тварь из моря, то она мокрая, раз она мокрая, то ее проще заморозить, а замороженную тварь проще рубить на куски. Меч у нее есть - и оружия на борту полно. Сначала нужно освободить палубу - и помочь твари осознать свою ошибку. А там уже боги Йона могут погневаться, а Создатель отказать ей в своей милости, если защищать детей Его, ради которых Андрсте пошла на костер, не благое дело. Которое, впрочем, совершается не в его имя - а потому что так надо, потому что все они - ее ответственность.

Именно поэтому чародейка призывает себе на помощь вьюгу.

Подпись автора

What is beauty compared to grief

A dead rushes' fleet drifting on a quiet tide

What is joy in league with sorrow

[Гость]

- Безумная! - одними губами прошептал Йон, с восхищением глядя на Морин. Он ухватился за руку чародейки, чтобы не потерять равновесие после очередного удара твари из морской бездны. Крики, стоны раненных и натужный грохот из под толщи воды - шаман вдыхал все это самим сердцем, вбирал всю эту разлитую в воздухе силу. Он ощущал, ясно и чётко, как демонический зверь своей животной магией пытается вновь пробраться в его сознание, опутать весь его разум липким страхом, чтобы потом кракен мог без проблем пожрать его.
Но Торсен был не обычной добычей, и для созданий, подобных ужасу из глубин, Йон был худшим из соперников.
Лунатик окинул взглядом палубу, переводя взгляд на уцелевших матросов и бойцов. У левого борта корабля истекал кровью еще безусый мальчишка - Андриас. Осколок дерева угодил ему в живот и теперь, с ужасом в глазах, юноша пытался остановить кровь, тихо всхлипывая. Йон мельком посмотрел на Морин, но леди Пентагаст уже была внутри своих магических кругов - неподвластным обычному человеку зрением Торсен видел, как магическая энергия чародейки волнами выстраивается в ровные кольца вокруг неё. Налетевший с запада ветер принес холод, и на глазах у шамана влага начала стремительно преображаться в иней. Дочь драконоборцев решила перейти в атаку, не тратя время зря - сразу и с полным размахом вдарив по твари знаменитой уже на весь флот мощью стужи.

Снега и лёд - дары Её.

Очередной протяжный стон кракена прошёлся по окрестностям, и под него Йон сорвался с места. Он резко двинулся влево, уходя от удара щупальца и, издав короткий рык, в два рывка оказался рядом с Андриасом. Юнец почти потерял сознание, и пламя жизни его теперь едва тлело, готовое вот-вот потухнуть среди вод Недремлющего моря. Шаман взглянул на лужу крови под юнгой и опустил в неё два пальца. Тёмная-алая, жизненная энергия буквально пульсировала силой на кончиках пальцев Торсена - сила жизни молодого мужчины. Можно, было, конечно, открыть малые Врата с помощью этой силы и показать кракену-демону, что в море есть существа и пострашнее его, но то был путь крови, в котором Лунатик не видел ничего хорошего для остальных пребывавших на корабле.. В его руках сейчас была жизнь молодого смельчака, не побоявшегося вступить в войну за свою родину, смельчака, которому просто не повезло. Его жизнь была посвящена его Создателю, но будущее зависело сейчас от Йона Торсена, вестника Хозяйки Небес.
- И да пребудет мощь Её с нами... - прошептал Йон, пальцами вырисовывая на лбу Андриаса символ - круг с точкой внутри. Мистический знак и кровь засияла ярким золотистым светом, и сквозь тонкую пелену боли и холода Андриас внезапно почувствовал, как внутри него всё начало наливаться теплом. Ещё один рёв кракена вновь прошелся по палубе, но в этот раз он оказался приглушен могучим, усиленным магией и полным ярости криком Глядящего в Небо.
- Вставайте! Вставайте и откиньте страх! К оружие, храбрые воины Неварры! Сумерки сгущаются, и враг ждёт нас! - с каждым словом заклятье-на-крови Йона волнами проходилось по всему Бурегону, окутывая его золотым сиянием. Йон стоял во весь рост, опираясь на свой посох правой рукой, а левой помогая встать Андриасу. Юнга потрясенно смотрел, как магические искры пляшут по его телу, наполняя его решимостью и силой. То же самое испытывали и другие члены экипажа - необычайное рвение, охватившие их и отбросившее трепет перед чудовищем. Издав дружный клич, матросы начали перегруппировываться, чтобы ударить побольнее по щупальцам, заключившим корабль в губительные объятия.
Йон кивнул своим мыслям и перехватил посох покрепче двумя руками - ему предстояло каким-то образом выиграть время для Морин и не дать кракену помешать её волшебству.
- За Дочь Морей! - взревел шаман, вскидывая посох высоко над головой и затягивая новое заклинание нараспев.

[Narrator 926]

Броски

Игрок кинул 1 куб с 100 гранями и пенальти -25, моделируя событие:
вероятность отката Вьюги

Результаты броска : (5)-25=-20

Игрок кинул 1 куб с 100 гранями и пенальти -25, моделируя событие:
шанс отката исцеляющего заклинания

Результаты броска : (97)-25=72

Игрок кинул 1 куб с 100 гранями, моделируя событие:
эффект отката исцеляющего заклинания

Результаты броска : (25)=25

Игрок кинул 1 куб с 100 гранями и пенальти -25, моделируя событие:
вероятность отката второго заклинания Йона

Результаты броска : (30)-25=5

Игрок кинул 1 куб с 100 гранями и бонусом +10, моделируя событие:
эффективность действий моряков

Результаты броска : (98)+10=108

Игрок кинул 1 куб с 100 гранями и пенальти -15, моделируя событие:
эффективность действий чудовища

Результаты броска : (90)-15=75

Ледяные ветра и куски льда, обрушившиеся на мокрые и склизкие щупальца, определённо достигли нужного эффекта: ветер не был способен сдуть чудовище, но вот причинить ему боль, заставить ослабить хватку на корабле — это уже куда вероятней. Ледяные осколки впивались в плоть, вспарывая её и выпуская наружу зловонный тёмный ихор, которым забрызгало не только Морин, но и многих стоявших не в самом удачном месте матросов — нескольким морякам эта дрянь попала в глаза, от чего мужчины с воплями боли рухнули на палубу, держась за лицо и усиленно пытаясь прочистить глаза… судя по усилиям, даже ногтями, если это потребуется. Однако, от боли чудище дрогнуло и несколько ослабило хватку — корабль хотя бы перестал трещать и гудеть от сдавливания.
Матрос, которым решил заняться Йон, действительно почувствовал себя лучше и в глазах, подёрнутых страхом, мелькнула надежда на лучшее. Однако в тот же момент, когда кровь из пульсирующей раны остановилась, давая мальчишке шанс выжить и потом всё же получить нормальную помощь, если его не прибьёт очередным щупальцем, аввар на какую-то секунду узрел лишь тьму. Реальность вернулась к нему с жутким приступом головной боли, тошноты и столь оглушительного звона в ушах, что на мгновение Йон словно бы оказался под толщей воды, искажавшей все звуки. Магия была крайне нестабильна, и позаботившись о другом шаман тем самым навредил себе. Стоять на ногах и сражаться он мог, но по ощущениям аввар словно бы едва очухался после вчерашней попойки с последствием в виде жуткого похмелья. Только о выпивке и речи не было. К счастью, Хозяйка Небес приглядывала за своим вестником, и следующее заклинание шамана препятствий не встретило.
Матросы как пиратского корабля, так и неварранского весьма дружно схватились за абордажные топоры — колоть или резать щупальца смысла не имело, а вот рубились они весьма неплохо, особенно после некоторой проморозки магией. Более мелкие щупальца продолжали хлестать по палубе и несколько матросов чудовище успело схватить и вышвырнуть за борт, но как минимум одно крупное щупальце ему пришлось всё же убрать — то ли от боли, то ли во избежание больших повреждений, поскольку моряки набросились на одно из крупных щупалец кракена с явным энтузиазмом. Расклад в целом был весьма положительный — люди не растерялись, не запаниковали и готовы были дать отпор чудовищу. Но тут послышался весьма отчётливый грохот ломающейся древесины и краем глаза чародейка и шаман могли заметить, как одно из щупалец практически с корнем вырвало закреплённый на цепи якорь. Далее последовал весьма сильный замах и здоровенный якорь на полной скорости полетел в сторону мачты.

[Гость Moureen Pentaghast]

Грязная кровь чудовища брызнула - внутренний хор предков возликовал, мол, Пентагастов и Мак Энригов так просто не взять, тварь! Морин только прикрывает ладонью лицо, брезгливо стряхивая дрянь с окованной сталью руки. Хор в ушах нарастал, заглушал мысли - женщина с усилием выталкивает наваждение. Нет, тварь, в голову ты не проникнешь, сиди на своем поганом месте и убери своим мерзкие и скользкие щупальца от самого прекрасного на свете корабля, пожалуйста, спасибо. Морин чувствует себя в своей тарелке, потому что вокруг - ее родная стихия. Лед и море - ее верные спутники, ее верные друзья. Море она любит. Лед любит ее. Вьюга лижет ей щеки - радостная, гибкая, хлесткая и опасная. Они с призывательницей холодных ветров были одной заледеневшей крови.

-Йон! - то, что по Смотрящему в Небо ударило откатом от его же желания помочь, от внимания не ускользнуло, она зовет его, чтобы удостовериться, что он в норме, что ему не нужна ее помощь, что она может продолжить создавать морской гадине неприятностии и доставлять ей боль, но если бы была нужна - уже была бы рядом и поддерживала, помогала удержаться на ногах, потому что для этого, наверное, и нужны друзья - чтобы в хреновый момент удержать на волне, а не позволить в нее погрузиться. Да, возможно, закованная в сталь и немного заледеневшая перчатка довольно холодная, но это хорошо, она отрезвит и поможет. С ним, кажется, все хорошо. Он даже приободряет солдатню, чем вызывает короткую усмешку - браво, Йон, браво. Когда дело касалось боевого духа, аввары были просто богами на поле боя. Наверное, он совсем не боится. Кажется, отец ей рассказывал в детстве, что могучие аввары кричат в камни, чтобы отдать им свои страхи. И идут в битву. Потрясающе. Низинники вот всего лишь поют песни своему Создателю. Сложно сказать, что более полезно - у всех нас свои демоны и свои покровители, все же. Подумать бы об этом на досуге - если, конечно, доживут.

Но он в своем репертуаре. За Дочь Морей - подумать только, во имя нее сейчас ее люди будут совершать подвиг - вгрызаются в щупальца, что стая яростных мабари. Не во имя короля Маркуса, не во имя рода Пентагастов. Ради Морин - это приятно греет. Своих матросов она любит - они верят ей, они идут за нее в бой. От очередного всплеска щупальца за бортом на лицо падают соленые морские капли - и Рея едва не рычит. Море само по себе придает ей сил и уверенности - это ее вотчина. Она морю - родная дочь и невеста, сестра и мать всем своим матросам. И никакая гнида скользкая не посмеет навредить ее людям. Ничто у нее море не отнимет. Ничто не будет в нем царствовать, пока она не даст свое на то добро. Величаво и высокопарно, конечно, но отдавать свой дом, свой корабль и своих людей вот так просто, без боя, она не согласится. Неварранцы - народ слишком своевольный для такого дерьма, а если это не так, то она - первая девица на выданье.

- Заряжайте баллисты и палите по щупальцами, пусть тварь отведает неварранскго гостеприимства, - ее приказ звучит несколько хрипло, но неизменно яростно, потому что Пентагасты - чертовы драконы, скалящие пасть всякий раз, когда на них нападают. Корабль сломать хочешь? Врешь, не возьмешь! Но последнее действие чудовища заставляет как-то похолодеть. Ладно, дрянь глубинная, может, у тебя и есть ощутимые доводы - корабль ощутимо качает, по инерции откидывая, приходится держаться за бортик, тихо рыча. Но ничего, и не такое бывало, она не раз бывала в шторме, качка там похлеще.

Морин выдыхает и протягивает руку, концентрирует все свое внимание на мачте - нет, тварь, шиш тебе, а не победа. Без мачты они, конечно, доплывут, но это будет тяжело, а люди - не кунари, чтобы тянуть свои тяжелые корабли на веслах сразу после не менее тяжелого боя. Поэтому нужно по возможности сделать все, чтобы обойтись малой для корабля кровью, залечить раны они всегда смогут, а вот починить корабль прямо так, на море - задача куда более сложная и трудоемкая, почти невыполнимая в условиях того, что мимо могут пройти венатори и спалить их к архидемоновой праматери. Не день, а сущее дерьмо, только для рефлексии времени нет. Лед послушен ее рукам - строгая и дисциплинированная сила, подвластная гибкому уму и несгибаемой воле. Все, что может сделать Пентагаст - покрыть мачту плотным и крепким слоем льда, укрепляя, словно броней на грозных орлейских шевалье. Поэтому делает она именно это - заковывает и укрепляет, полная решимости. За решимость спасибо, конечно, Торсену.

Отредактировано Moureen Penthaghast (2018-11-13 21:52:02)

Подпись автора

What is beauty compared to grief

A dead rushes' fleet drifting on a quiet tide

What is joy in league with sorrow

[Гость]

Небеса помогают, но под ноги за тебя смотреть не будут, медвежонок.
Глухой рёв донесся до Йона как будто бы издалека. Шаман припал на одно колено, резко выдохнув, обрывая заклинание на середине. Такое знакомое ему - милость его госпожи, дар его - заклинание отдалось во всём его теле сковывающим напряжением, а голова пошла кругом. Торсен закрыл глаза и замычал от боли, полностью опустившись на колени. Ему захотелось снова, как в детстве, свернуться калачиком и подождать, пока боль пройдёт, как когда он обожрался диких яблок в рощах на склоне гор.
Не реви! Вот тебе тряпка, ступай в отхожее и сиди там, пока легче не станет!
Лунатик открыл глаза - и как раз вовремя, чтобы отпрянуть от особо шальной сосульки, сотворенной Морин. Шамана всё еще мутило, но едва ему в лицо вдарило ощущение мороза и смерти, он собрался. Да, пока легче не станет. Смотрящий в небо растёр ладони друг об друга несколькими быстрыми движениями и начал проводить ими от головы к низу живота, не открывая глаз. Ужас, что сотворил он с собой, всего лишь направив через себя энергию жизни Андриаса. Большинство каналов тонких энергии было спутано, и теперь надо было быстро привести их в боевой порядок. Приятный зуд прошёлся по всеми телу Йона, едва его перераспределение маны достигло нужно точки. Напряжение вышло из шамана вместе с небольшой струйкой крови, которая потекла у него из носа, но это была малая жертва.
Смотри внимательно - у сухих веток деревьев есть свойство падать на головы замечтавшимся мальчишкам.
Рёв боли чудовища набрал новую силу - под натиском колдовской вьюги Пентагаст и дружных рубак из команды корабля тварь из глубин наконец почуяла, что есть опасность и решила ответить наверняка. Щупальца прекратили держать полной хваткой Бурегон, но при этом неистово заметались по палубе, стремясь раздавить или сбросить с корабля наглых людишек. Увлекшись, Торсен не заметил кончик щупальца, который мощным ударов в левое плечо впечатал жреца в край палубы.
- Ргхааааа! - сдавленно зарычал Йон, силой воли подавляя яркие всполохи боли в своей голове. Аварры сами по себе упрямы и выносливы, а он был еще и служителем богов, и самым мощным оружие его была его отточенная воля. И отступать под натиском слабости тела он не собирался, и что еще важнее - он не собирался больше играть по правилам чудища.
- Кгха, Морин...МОРИН! - набрав в лёгкие побольше воздуха, закричал Йон. Шаман ухватился руками за край палубы и рывком поднялся на ноги, глазами ища фигуру чародейки среди пляски стали, шупалец и снежных вихрей.
- Морин! - еще раз крикнул Йон и тут он увидел отблеск магии, прошедший по краям рук Пентагаст. Её заклинание Ледяных доспехов тремя массивными канатами обвили главную мачту корабля, обозначив свою создательницу сияющим ореолом. Короткими перебежками, стараясь не упасть от качки, Йон оказался рядом с Дочерью Морей, ухватившись за её плечо.
- Клянусь звёздами, женщина, ты достойна своих почестей! Эта гадина как ёж вся в твоих льдышках! -  с восхищением в голосе крикнул шаман, после чего засмеялся.
- Она отпустила корабль, это наш шанс! Держи её вот так вот, не дай ей перекинуться к пиратам или уплыть, приморозь, если потребуется! И...присмотри за мной. - посмотрев в глаза чародейки, сказал Йон. Во взгляде шамана она могла увидеть пляшущие огоньки мистической энергии и мрачную решимость - пришла пора контратаковать.
Йон, опираясь на плечо чародейки, снова опустился на колени, развёл руки и обратил взор к небесам.
Сын мой.
Жрец издал короткий клич, испустив вокруг себя магический импульс. Воздух вокруг Йона сгустился и потяжелел, а сам он будто прирос к палубе корабля. Не отрывая взгляда от неба, жрец прикрыл глаза, полностью отдаваясь всей полноте своего дара, погружаясь в самый его источник.
Мы испокон веков живём на этой земле, под этим небом.
Вихрь из лазурных и белых потоков полностью захватывает сознание шамана, уводя его рокочущий гул аур. Йон видит небо - разноцветное полотно, исчерченное множеством символов - в некоторых жрец узнаёт истинные имена духов, что приходили на его зов ранее. Он видит силуэт чудовища - огромную тень из коричневого и красного, к которым добавились всполохи зелёного - страх и чёрного - смерть. Зверь явно был неким видом одержимости, еще не появлявшимся под этим небом, но ведь и небо уже не совсем то, что прежде. Йон смотрит на Брешь - он видит огромный сифон, водоворот из алого и зелёного, и сквозь транс лицо Лунатика искажает гримаса боли. Он отводит взгляд от раны на небе и теперь смотрит в океан.
Наши силой всегда была мудрость и выдержка. Многие скажут тебе - высшая доблесть быть таном своего клана, но я верю, что твой дух непросто так вернулся в оплот. Хозяйка и Отец Гор предвидели испытания для Солтхорна. И я верю, что твоя доблесть воссияет в эти трудные времени.
Вот они. Совсем рядом, в хаосе и смятении, целый рой. Йон протянул правую руку перед собой и глухо прошептал:
- Вот вы где.
Спасибо, мама.
Синий огонёк вспыхнул на кончиках пальцев Торсена, и он двумя размашистыми движениями очертил сияющий круг вокруг себя, прокричав:
- Райдо!
Если обычные воззвания и инкантации несли с собой огромный риск из-за влияния Бреши, значит пора было пустить в ход пусть и медленные, но надёжные чары. Оставалось надеяться на опеку Морин, ибо ритуал начался.

Отредактировано Yon Torsen (2018-11-13 20:32:34)

[Narrator 926]

Броски

Narrator написал(а):

Игрок кинул 1 куб с 100 гранями и пенальти -25, моделируя событие:
вероятность отката заклинания Морин

Результаты броска : (19)-25=-6

Игрок кинул 1 куб с 100 гранями и пенальти -25, моделируя событие:
вероятность отката заклинания Йона

Результаты броска : (59)-25=34

Игрок кинул 1 куб с 6 гранями, моделируя событие:
1-2 лёд не выдерживает, 3-4 лёд частично сдерживает удар и мачта идёт трещинами, 5-6 лёд полностью выдерживает удар

Результаты броска : (5)=5

С жутким звенящим грохотом и гулом, как от ядра, вылетевшего из кунарийской пушки, якорь со всей силой полетел в сторону главной мачты корабля чародейки Пентагаст. И буквально за долю секунды до того, как огромный кусок металла столкнулся с мачтой, древесина покрылась толстым слоем безупречно чистого льда. Даже сквозь звуки бури и того хаоса, что творился на палубе, было слышно, как субстанция с жалобным стоном раскололась, когда якорь в неё врезался. Палубу осыпало дождём из ледяных осколков различной величины, что задели несколько матросов. В большинстве случаев отделались они лишь крупными ушибами да царапинами, но одному бедолаге кусок льда проломил череп, и матрос замертво упал на и без того скользкую палубу.
Что же до злосчастного якоря, то он, встретив достойную преграду, рухнул вниз. С жутким треском древесина верхней палубы проломилась из-за веса и скорости «снаряда», а якорь скрылся в проломе. Крики с нижней палубы определённо говорили как минимум о неожиданности подобного события, не говоря уже о вероятных травмах, полученных вследствие падения якоря с небес. Кто знает, было ли спасение мачты лучше, чем её поломка…
Но тем, кто сейчас находился на верхней палубе корабля, было не до подобных раздумий — куда реальней и ближе была угроза превращения в аппетитный ужин для кракена, а подобная перспектива прельщала, скорее всего, только уж совсем отчаявшихся самоубийц. А моряки пока что не желали отправляться на дно вместе с посудиной, а потому баллисты стали успешно заряжать и поворачивать в сторону чудовища. И каждый из моряков молился Создателю или кто ещё готов был услышать их мольбы, чтобы взбесившееся чудовище не задело их щупальцами в очередном приступе ярости.
Несколько бойцов, заметив, что Йон принялся творить свою ритуальную магию, достаточно поспешно собрались вокруг, с топориками наготове. Пристально следя за щупальцами чудовища, они готовились в случае чего дать ему отпор, насколько это было возможно. Что же до Торстена, то он почувствовал весьма стабильный и непрерывный приток магической энергии, что так нужна была для сотворения заклинания. Возможно, он успеет, у него будет шанс, и…
Внимание Морин привлекла наигрязнейшая матершина со стороны кормы. Моряки так и так любили сыпать крепкими словцами, но когда в тираде единственным цензурным словом было «корабль», то что-то подсказывало, что дела плохи. В данном случае то, что вдальсмотрящий орал о корабле на горизонте.

В этом кругу первым ходит Йон, затем Морин. Следующий круг по обычному порядку.

[Гость]

Путь был построен, и каркас ритуального заклинания Йона надёжно сформировался вокруг него в виде полупрозрачной сферы, окружившей фигуру авварского шамана. Магическая энергия трещала на кончиках пальцев мага, вызывая у того прилив радостной ярости - духи благоволили ему! До сей поры сотворить Путь так быстро и чисто, на едином дыхании, ему не удавалось!
Решив не искушать судьбу и развить успех, Торсен широко развёл руки в стороны, сжав кулаки и затянув речитатив второй ступени ритуала.
В сантиметре от его лица просвистел ледяной осколок - часть мощного ледяного панциря Морин. Чародейка постаралась на славу, даже с чудовищной силой кракена якорь корабля не повредил главную мачту "Бурегона". Краем сознания шаман всё же отметил про себя, что надо было каким-то образом отвлечь тварь от корабля Неварры и дать бой уже на их правилах, но сейчас это не представлялось возможным.
Сейчас он должен был обнажить лицо врага, лишить его прикрытия, вывести на свет.
Барабаны начали отбивать свой ритм в ушах Йона - кровь стучала в висках от напряжения. Шаман издал стон, на секунду прервав чтение заклинания. Магическая сфера вокруг него мигнула, раздался сухой треск.
- Нет! Нет, о Сигфрост, могучий Великий Медведь, Малая Гора Корта! Я нуждаюсь в твоей мудрости, в твоей силе! - с жаром зашептал Йон, прикрывая глаза и снова начав читать заклинание. Глубокая тень легла на лицо аввара, тело его вдруг дрогнуло.

Ты среди воды и смерти, юноша.
- Я бьюсь с доблестью за жизнь своего народа и народа друзей! - ответил Йон, поднимаясь с колен. Он огляделся, осматривая туманную рощу, окружавшую пещеру, у которой лежал исполинский медведь. Он лежал, положив голову на лапы и приоткрыв один глаз, сияющий далёким блеском звёзд, и смотрел на фигурку Йона.
Ты среди воды и смерти. Но приходишь сюда, к теням и скверне. Даже мой дом теперь небезопасен для людей.
- Неужели даже боги не могут противостоять козням Старшего?
Наша борьба не имеет значения. Боги бьются через своих верных. Ваши победы - это наш триумф.
Далёкий рёв огласил рощу, заставив Йона развернуться. На горизонте он увидел размытую тень, похожую то на тварь с щупальцами, то на огромного червя.
Ты всё еще среди воды и смерти, маленький шаман.
- Я построил Путь, о Хранитель Мудрости! - вскричал Йон, ударив себя кулаком в грудь, - Я увидел шанс победить! Я посвящу эту победу тебе, Великий Медведь! Но следующая руна не подходит к ритуалу, я не знаю почему!
Ты мог бы спросить свою Хозяйку.
- Её помощь мне понадобиться под самый конец.
Усталый вздох испустил авварский бог. Торсен понимал, что тот тоже находился не в самом лучшем состоянии, сохраняя лишь видимость расслабленности. Спустя пару ударов сердца, Сигфрост всё же заговорил.
Ступив на путь, тебе открывается дар.
- Спасибо! Спасибо! - шаман отвесил поклон, и не успел он развернуться, как его буквально выбросило обратно в реальность.

Рядом с Йоном сгруппировались уцелевшие моряки, все еще вдохновленные его кличем.
- Дар...да, дар. О, духи небес и морей, я, стоящий на тропе, указавший дорогу, создавший Путь - призываю вас! - сквозь гул барабанов его собственного сердца, прошептал Торсен. Ладони его с хлопком сомкнулись, вызвав короткую волну сжатого воздуха. Мерцание вокруг магической сферы начало усиливаться, и слабый голубой ореол увенчал вершину сферы.
- Гебо! - воскликнул Йон, очерчивая на уровне своей груди второй сияющий круг. Всё тело его ныло от напряжения, вторая ступень ритуала легла на него мощным давлением. Он был близок, близок...

Отредактировано Yon Torsen (2018-12-17 10:19:45)

[Narrator 926]

Ровно в тот момент, когда Морин уже хотела было повернуться в сторону кормы, дабы взглянуть, что же напасть поджидала впереди, кракен, похоже, потерял всякое терпение — глаз на щупальцах-то у него не было. Зверь не видел, куда стоило наносить удар, хотя якорь он нащупал и бросил вполне успешно. Скорее всего сыграл свою роль прошлый опыт — ведь в Недремлющем море немало кораблей потонуло не только попав в лапы стихии или пиратов, но и чудовища, подобные этому, любили устраивать морякам сладкую жизнь. Правда, неприятней всего было то, что в последнее время нападения такие участились — настолько, что порой даже у берега стоять было небезопасно.
И зверь решил, что пришло время поквитаться с незримыми врагами — временно незримыми, конечно же.
Рёв кракена, что изволил вырваться из-под толщи воды, заставил всех на палубе подбитого якорем корабля заметно дрогнуть. Со стороны корабля пиратов послышались крики паники, отборная ругань и явные намёки на то, что они не прочь оставить капитана на корабле неварранской чародейки во спасение собственных шкур, ибо они видели как кракена, так и тот самый треклятый корабль, что ещё был достаточно далеко, чтобы от него успеть уйти. Проблема в том, что быстро тут с места не стартанёшь, а значит, вариант оставался всего один: биться если не на жизнь, то уж точно насмерть.
Как только тварюга вынырнула полностью, его «неправильность» стала попросту очевидна: ну не может живой кракен в прямом смысле разлагаться на глазах. А уж говоря об этих органах зрения, можно было заметить, что вместо них у морского чудовища словно было два небольших разрыва в ткани Завесы. Такие же зелёные и светящиеся, только подёрнутые молоком слепоты — весьма нередкая вещь для столь древних и крупных морских тварей, обитавших на столь большой глубине. Впрочем, кажется, данный недуг кракену особо не мешал — смотрел он на палубу весьма и весьма осознанно. Слишком даже, что как минимум подразумевало некоторое стороннее вмешательство.
Впрочем, это не помешало твари издать утробный рык, раскрыв зловонную пасть в попытке то ли запугать, то ли ещё что. Для кого-то из матросов это имело действительно не самые приятные последствия: кто-то попадал на колени, зажимая уши ладонями и буквально сворачиваясь клубком на скользкой палубе; другие согнулись в три погибели, исторгая из себя полупереваренные остатки последней трапезы — вонь была поистине ужасна. Но вот леди Пентагаст стоило отдать должное: рефлекторно она взмахнула ладонью, на автомате сотворяя очередное заклинание и три огромных острых льдышки, материализовавшись в воздухе, рванули прямиком в обнажённое нёбо. Правда, это означало ещё и то, что у Морин попросту не было шансов увернуться от удара очередного хлёсткого щупальца. Чародейку швырнуло прямиком к дыре, проломленной упавшим на палубу якорем.
Корабль задрожал и весьма громко хрустнул, но ломаться явно не спешил. Пока что они были на плаву. Пока что шанс на победу оставался. И Йон буквально чувствовал, как, несмотря на головокружение и обильно текущую из носа кровь, магическая энергия наполняла его самого и воздух вокруг — едва заметные искорки магии приятно покалывали кожу шамана и словно бы шептали: мы в твоём распоряжении.

[Гость Moureen Pentaghast]

Дерьма нажьего куча. Иногда Морин забывала, что она Пентагаст - и вспоминала, что она колдунья. Всего-то навсего колдунья - аристократка, к слову. Она должна сидеть в Круге и изучать магию, должна людям помогать. Иногда Морин думала, что в учениях изоляционистов есть своя прелесть. Что вот надо не выходить и сидеть. А потом кровь брала свое. Морин - она Пентагаст. Она гордая дочь Неварры. Не ей сидеть в четырех стенах, не ей бояться, не ей дрожать - у нее на роду не это написано, ей сказано установкой хрипящей биться до последней капли крови, ее юдоль - сражаться с драконами и ходить за край света, где они живут. Морин себя не бережет - и стоит до последнего. Двум смертям не бывать, одной не миновать. Матросня ей доверяла и вверила свои жизни. Меньшее, что она могла сделать для них - предложить достойные условия. Если она должна ради них погибнуть - погибнет. И никакой Кракен не заставит ее кричать от страха. Если крик, то боевой. Если страх, то за своих.

Корабль на горизонте - это, конечно, плохо, потому что если их не разнесет урод морской, то могут те, кто к ним направляется. Но Морин, конечно, Пентагаст - и просто морально готовится развешивать люлей. Семейная традиция у них такая. Старое доброе ультранасилие. Нож-нож-нож, ты мой лучший друг. Видишь в себе слабость - убей. Андрасте не спасет тебя, тварь. Отправить Леди Пентагаст к трону Создателя будет трудно - а взять в плен так вообще невыполнимая задача. Пока она советует сукиными детям вставать за своей жизнью в очередь. Пока она сосредотачивается на более близкой и очевидной угрозе. Кракен, безусловно, выглядит чудовищно. Пираты ведут себя по-пиратски - кажется, такой у них кодекс чести. Это чужие проблемы. У Морин есть свои. Вероятно, это последствия одного из заклинаний Йона - или собственной драконьей крови. Дочь Моря не боится. Дочь Моря готовится отстоять свое. Поэтому когда тварь орет на нее, очаровательное амбре из зловония дополняет аромат самой разлагающейся паскуды, Морин не боится - в отличии от своих матросов. Морин помогает если не закрыть рот, то как минимум почувствовать, что не на ту напал. Что будет, черт побери, больно. Тварь морская явно пострадала от всего того, что происходит в мире - ей нужно было помочь. Успокоить терзаемую агонией и магией - вероятно, демонов - сволоту представлялось лишь одним путем. Упокоить ее на дне морском. Удар дряни утверждает в мысли, что они теперь кровные враги. Потому что никто не смеет кромсать корабль Морин, ее людей и ее саму. Один из поляжет - он или я. В Неварре очень серьезно относятся к понятию мести.

Полоснуло ощутимо, у Мор аж в глазах темнеет и ребра болят - кажется, одно из них если не сломалось, то треснуло, но не ту напал, не на ту, черт побери. Адмиралам пиратским она такой ушат требований выдвинет, если выживет - еще долго не отмоются. Услуга за услугу, а Пентагаст тут спасает жизнь адмиральскую и целый корабль своим прикрывает. Морин, конечно, еще не сражалась с кракенами, но как-то раз чуть не сорвалась с одной из башен. И что делать в такой ситуации, неординарной и опасной, а потому критической, будто бы самого кракена не хватает, она уже знала. Поэтому привычным движением соскользнула в тень, корректируя траекторию полета, дабы остаться на палубе. И без проткнутой грудной клетки и сломанного позвоночника. И на выходе помогает Йону - что бы он там не собирался делать. Если чудовище решит уйти под воду вновь, вытащить его будет проблематично. Поэтому Пентагаст примораживает воду вокруг твари, чтобы если решит уйти, то непременно с большим трудом - и ледовой юбкой вокруг отвратительного тела.

Подпись автора

What is beauty compared to grief

A dead rushes' fleet drifting on a quiet tide

What is joy in league with sorrow

[Narrator 926]

Солёные воды стынут вокруг тела бесноватой твари, покрываясь плотной и острой коркой льда. Кракен — тварь достаточно мощная, чтобы лёд ей не мешал и чтобы одним своим телом осьминог-переросток сумел бы его расколоть. Но он уже был ранен, а то, что случилось мгновением спустя, и вовсе не оставляло чудовищу шансов. Жуткий треск разрезал воздух, перебивая и шум волн морских, и вопли матросов, и рёв кракена. Всё вокруг залила ярчайшая вспышка белоснежного света, но лишь на какое-то мгновение. Она словно бы мелькнула и тут же исчезла, не успев даже никого ослепить толком. Некоторые матросы её даже не заметили — им оставалось лишь наблюдать за последствиями того, что сотворил авварский шаман.
Прямиком в том, что у кракена было… лбом, если это так можно назвать, сейчас зияла здоровая опалённая дырка шириной с упитанного мужчину. Ветер в мгновение ока разнёс жуткую вонь горелой тухлой плоти, от которой даже суровых морских волков скрутило рвотными позывами. Но щупальца, что ещё мгновение назад держали корабль и хлестали по палубе, стремясь разнести судно в щепки, дрогнули и ослабли, безвольно повисая и сползая в воду, подобно конечностям марионетки, которую кукловод решил отложить в сторону, наигравшись. Кракен не издал ни звука — лишь подобно исполину, у которого ноги подкосились, начал медленно падать назад, утягивая щупальца за собой и неторопливо погружаясь в воду. Почти в то же мгновение Йон с тихим стоном рухнул на палубу от изнеможения. Те несколько матросов, что тут же метнулись к авварскому жрецу, не без облегчения обнаружили, что мужчина дышал, но выдохся до такой степени, что ни на ноги встать, ни в сознание нормально прийти. Пока кракен оседал в воду и большая часть матросов были настороже, полагая, что тварь всё ещё могла быть жива, пара бойцов по-быстрому подхватили Йона под руки, чтобы оттащить его подальше, в безопасность — в таком состоянии ему хватило бы попасться под один удар одержимого демонами морского гада, чтобы уж окончательно дух испустить.
Но вот с оглушительно громким плюхом одно из щупалец кракена соскальзывает в воду и, кажется, за шумом волн слышен коллективный вздох облегчения — как минимум от одной опасности удалось избавиться, что уже радовало. Где-то со стороны пиратского корабля послышались редкие ликующие возгласы, которые, впрочем, достаточно быстро затихли — то ли посмотрели на них косо, то ли очередное предупреждение о стремительно приближавшемся корабле в очередной раз заставило людей как минимум встревожиться. Из огня да в полымя, как говорится… огня разве что не было, лишь холод и морская пена вкупе с пронизывающим до мозга костей ветром.
Корабль, который заметили на горизонте, действительно шёл быстро. ОЧЕНЬ быстро, судя по тому, что его очертания и цвет парусов можно было достаточно отчётливо различить, несмотря на то, что за время боя с кракеном дождь стал заметно сильнее, а ранее более-менее спокойные волны Недремлющего моря явно грозились в очередной раз оправдать полученное морской бездной имя. Белоснежный парус с красной каймой и вышитым зелёным тевинтерским драконом не давал сомневаться в причине столь неестественной скорости приближавшегося корабля. Венатори, похоже, даже не прятались теперь…
— Какие будут приказы, леди Пентагаст? — послышался голос одного из офицеров, храбро взявших на себя обязанности старпома, пока Йон был выведен из строя.
— Да, какие приказы-то?! — крикнули с соседнего корабля. Пираты, похоже, передумали поджимать хвосты. — И это, было бы неплохо, если б вы нам нашего кэпа вернули. А пока можете покомандовать нами, миледи.
С корабля пиратов послышалось бормотание вперемешку с ехидным хихиканьем.

[Гость Moureen Pentaghast]

Магия авваров была необычной - но определенно была... не только эффектной, но и эффективной. Запахло свежестью горной и легкой прохладой - это был запах из разряда "магических", который ты и не чувствуешь особо, но после определенных заклинаний безошибочно чувствуешь, чутко поводишь носом и смотришь во все глаза. Трудно было сказать, есть ли авварские боги на самом деле - для Морин они скорее были очень сильными Духами, однако она же все еще верила в Создателя, так что в своей непредвзятости в подобных вопросах уверена не была, что заставляло мнение держать как обычно при себе - и особо не высовываться. Морин приписывала все свои победы и заслуги милости Создателя. Покровители Глядящего в Небо помогали ему физически. Сменить веру это не заставит, конечно, не заставит и усомниться в собственных взглядах. Но магия была необычно - и не только эффектной, но и эффективной. Запах морозной свежести с заснеженных горных вершин - так пахло в Убежище, кажется, - быстро исчезает. Морин чувствует только ее - не вонь гнилой твари. Потом, конечно, до носа доходит и ее амбре - заставляет скривиться. Но это не главное.

Волнуется ли за Йона Леди Пентагаст? Конечно. Она беспокойно оглядывается, хмурится - но ей кивают, мол, все хорошо. И это успокаивает - терять друга из-за какой-то тухлой твари морской совсем не хотелось. Йон, конечно, большой молодец. Кажется, у авваров после таких подвигов дают народные имена - и скальды их воспевают в песнях. Ну, он заслужил, такого грозного соперника одолел. Без него, конечно, они бы не справились - вернее, справились бы, но с гораздо большими потерями, а тут, конечно, отошел кто-то к Создателю - потери нужно будет считать позже. Да, возможно, товарищи пираты не особо помогли - но их никто об этом и не просил, а их адмирал тоже была жива, но отлеживалась. Чем теперь занимался и брат по оружию. Вроде вокруг нет-нет, да радуются. А Морин вот напрягается. Потому что из шторма в штиль - что так, что этак плохо. Вроде и расправились с гадиной, а все равно угроза еще осталась. Об этом еще и напоминают все вокруг - Мор не раздражается, она думает - раз уж все доверяют именно ее мыслям.

- Ваш капитан к вам вернется, но позже, очень надеюсь, что вы не потратите время на выборы пятого помощника капитана, - Морин насмешливо фыркнула, слыша тихие смешки за спиной, ну, так Дочь Моря всегда любила моряцкие шуточки, а эта так и вовсе у ее отца была любимой, - наш ждет дело. Заряжайте баллисты и выходите навстречу венатори. Будем брать в тиски. Ветер в корму, так что у погоды мы в фаворе. Проверьте зацепы. Берем на абордаж, - приказы Дочь Морей раздает привычно коротко и спокойно. Не позволяет ситуации себя накрутить. И сама не стоит просто так, барьерами дополнительно укрывает собственный корабль, пострадавший от щупалец кракена. Изначальной целью их маленького приключения должны были стать именно сторонники Старшего - так зачем же искушать судьбу и отказываться от того, что с самого начала планировалось? Раз уж даже кракен не смог сломать задуманного, но нужно доделать до конца.

Отредактировано Moureen Penthaghast (2019-04-08 18:39:04)

Подпись автора

What is beauty compared to grief

A dead rushes' fleet drifting on a quiet tide

What is joy in league with sorrow

[Narrator 926]

С упоминания старой шуточки про пятого помощника пираты дружно хохотнули — чего-чего, а морской юморок был в целом общим как среди официальных флотилий различных стран, так и среди морских разбойников… возможно, за исключением кунари, но был хоть кто-то вне Кун, кто хорошо знал последователей и их обычаи в море? Сомнительно.
— Эх, а я-то надеялся, что пустим их на дно и дело с концом! — гаркнул пиратский старпом в ответ, — Смотрите только хвосты не подожмите, если дело пойдёт коту под хвост!
Под шум тарабанящего по палубе дождя и всё крепчающего ветра, словно бы размешивавшего воду в огромном коте под названием Недремлющее море, корабли начали достаточно быстро разворачиваться навстречу приближавшемуся судну под белым парусом с зелёным змеем. Пираты попутно заряжали в палубные баллисты некое подобие гарпунов с привязанными к ним крепкими верёвками. Побитый кракеном корабль Морин разворачивался несколько тяжелее — конечно, к моменту прибытия противника он, скорее всего, уже успеет встретить его не боком, а носом, но в целом ситуация определённо заставляла матросов волноваться и регулярно рявкать друг на друга, требуя расторопности. Но, возможно, это было и к лучшему… поскольку именно в пиратский корабль, что по результату оказался несколько ближе к кораблю венатори, с грохотом влетел огненный шар. Прямиком в борт, откинув назад от края палубы парочку особо горячных бойцов, так и желавших ринуться в бой. Один плюс: в море, да ещё и под проливным дождём, магия не нанесла кораблю особого урона, хотя и оставила на древесине достаточно заметный след. Впрочем, вражескому кораблю не суждено было спокойно уйти — два выстрела из баллист попали в цель, пробив борт судна венатори и прочно впиваясь в древесину. Прибавить к этому ещё и то, что всё же пара зацепов пиратов также достигли цели и теперь прислужники Старшего явно оказались не в самом приятном положении. Уплыть они смогут разве что в том случае, если сумеют быстро расправиться со всем, что сцепляло их судно с кораблём адмирала Изабелы.
— Врёте, сукины дети! Не уйдёте! — радостно заорал старпом пиратов, обнажая абордажную саблю. — Пошлём их к морскому демону!
Прогремел очередной взрыв от брошенного огненного шара, правда, на сей раз звук раздался уже на корабле венатори — похоже, что магия решила в самый неподходящий момент подвести противника. Послышался душераздирающий вопль человека, заживо сжираемого пламенем, перекрывавший по громкости даже гул морских волн. В то же время, матросы под командованием леди Пентагаст всё же сумели забросить свои зацепы с противоположной стороны. Враг оказался зажат в тиски и, казалось бы, самое время праздновать победу, что фактически оказалась на тарелочке с голубой каёмочкой — осталось лишь взять противника на абордаж, потопить корабль и дело с концом. Но ветер крепчал с каждой секундой, и своеобразная конструкция из трёх кораблей очень опасно покачивалась на волнах, постепенно набиравших как в высоте, так и в темпераменте. Друг друга корабли не раздавят, нет, но действовать стоило куда быстрее, чем хотелось бы.
Ведь волны не прощают ошибок.

[Гость Moureen Pentaghast]

У Морин была одна заметная черта - она любила шутки. Меньше говорить - и больше слушать. Моряцкие шуточки вызывали в ней чувство какого-то сытого удовлетворения - и редко заставляли смеяться, но всегда помогали улыбаться. Глупые же шутки заставляли ее тихо смеяться - и вот с этого "если дело коту под хвост - не прижимайте хвосты" заставило отвернуться и упереться губами в собственный кулак, с трудом сдерживая смешок. Пришлось глубоко вдохнуть, выдохнуть и заставить себя успокоиться. Во многом потому что шутки шутками, а бой по расписанию. Потом она наверняка махнет рукой и решится угостить новых товарищей в камберлендской таверне за свой счет. Если доживет, конечно. Дожить было бы неплохо. Чтобы, например, снова вернуться в Ферелден. Послушать шуточки про шкуру медоеда на лице и вообще. Не суть. Слишком отвлекающие мысли.

Коса на плече лежала уже вымокшим канатом. Дождь барабанил торопливо и бойко, но не отвлекал, потому что раз уж леди Пентагаст решила наблюдать за ситуацией и выжить - она это сделает и не отвлечется. Пока помогало то, что помогало успокоить бурю в душе и найти покой - все же, Морин всегда могла надеяться на своих людей, работа которых кипела. А у самой чародейки было время вспомнить куплеты Песни Света - читать их было привычно с рукой на груди. Той рукой, которая обычно держала не посох, а меч - как символ доверия Создателя самым греховным и склонным к соблазну его детям. Пальцы как-то сами собой касались обычно во время молитвы до серебряного якорька, который когда-то давным давно подарил отец. В Неварре в Создателя верили, но культ предков слишком плотно вплелся в их жизни - и потому верить в то, что надо делать добрые поступки, чтобы в Некрополе тебя не сожрали, было как-то проще. И страшнее. Но Морин не боялась смерти, как не боялась и демонов. Она просто знала, что когда придет время - ее призовут к Трону. И никак нельзя позорить свой род. Подле Трона она снова будет стоять в вечной страже рядом с Храмовниками и Стражами - и неотступно сторожить.

Треск древесины чужого корабля прошелся по позвоночнику дрожью - это было смесью сожаления, корабли всегда жалко, и удовлетворения, потому что враг заслуживал быть потопленным. За многочисленные прегрешения перед Создателем, Церковью и народами Тедаса, эту ересь должно было уничтожить. Инквизиция имела удовольствие заниматься этим на суше - Морин же решила искать союзников на море. Чтобы уничтожать все то, что нужно уничтожить, в каждом уголке морском. Сегодня были заложены первые кирпичи - как союза, так и борьбы. Пираты не особо проявили себя при атаке кракена, но прекрасно демонстрировали готовность и желание сражаться с менее массивными противниками. С приближением Бурегона к кораблю венатори Дочь Морей смогла примерно оценить расстановку сил боевых магов противника - во многом этому помог горящий человек-факел. Покрепче перехватив посох, Леди Пентагаст предпочла сделать так, чтобы непогода сыграла им на руку, а потому при приближении к кораблю врага была предельно сосредоточена и готова, покрывая ближайшую к их борту половину палубы тонким слоем быстро намокающего льда.

- Старший Чародей Карл, займитесь с остальными антимагическим барьером на наших, - корабль в очередной раз со скрипом качнул глубоко носом на высокой волне, что для Морин было показателем, не важно, сработала маленькая хитрость или нет, а магию стоило рассеять на палубе вражеской до того, как туда ступят собственные силы, антимагическая вспышка была очень удобна в таких случая, потому именно ее Леди Пентагаст и применила.

Отредактировано Moureen Penthaghast (2019-05-17 19:12:46)

Подпись автора

What is beauty compared to grief

A dead rushes' fleet drifting on a quiet tide

What is joy in league with sorrow

[Narrator 926]

Броски

Narrator написал(а):

Игрок кинул 1 куб с 100 гранями и пенальти -25, моделируя событие:
вероятность отката заклинания Морин (заморозка)

Результаты броска : (82)-25=57

Игрок кинул 1 куб с 100 гранями и пенальти -25, моделируя событие:
вероятность отката заклинания Морин (антимагическая вспышка)

Результаты броска : (85)-25=60

Игрок кинул 1 куб с 100 гранями и пенальти -15, моделируя событие:
вероятность отката заклинаний магов-лоялистов

Результаты броска : (65)-15=50

Игрок кинул 1 куб с 100 гранями, моделируя событие:
эффект отката после заморозки

Результаты броска : (51)=51 (временная амнезия)

Игрок кинул 1 куб с 100 гранями, моделируя событие:
эффект отката после антимагической вспышки

Результаты броска : (79)=79 (истончение Завесы и открытие разрыва)

Игрок кинул 1 куб с 10 гранями, моделируя событие:
серьёзность амнезии (чёт - 2 поста, нечет - до конца эпизода)

Результаты броска : (2)=2

В тот момент, когда второе заклинание слетело с пальцев леди Пентагаст, она в прямом смысле почувствовала, что что-то забыла. Словно кто-то щёлкнул пальцами, она моргнула и оказалась в совершенно неведомом месте, посреди морского боя. Она видела, как бойцы с корабля, на палубе которого она стояла, с дружным криком ринулись в сторону того, что сейчас был частично покрыт достаточно плотным слоем льда. Но она не узнавала ни их голосов, ни лиц. Она даже не узнавала саму себя и голову невольно заполоняли вопросы: кто она? Зачем она здесь и что вообще здесь происходит? Впрочем, заполонившие голову мысли достаточно быстро стали разбегаться, подобно крысам, на которых натравили охотничьего пса. Сквозь грохот грома и шум морских волн её ушей достиг громкий треск. Зеленоватое подобие рваной звезды, раздиравшей саму ткань реальности, образовалось в десяти шагах перед ней, прямиком над тем кораблём, что сейчас был зажат между двумя другими.
— Твою-то мать… — достаточно громко пробормотал мужчина, оказавшийся в тот момент подле чародейки, — Поднажмите, пока демоны вас не утащили на дно!
То ли дело было в общей панике и притоке адреналина, то ли в силе воли самой женщины, но вот этот голос показался ей знакомым — смутно, как если бы она слышала его сквозь толщу воды или же издалека. Кажется… это был боцман? Нет? Квартирмейстер? Она точно помнила, что этот человек был весьма просоленным морским волком и даже знал её отца. Отца, чьё имя она опять же не могла вспомнить.
— Какие приказы будут, леди Пентагаст? — невольно при этих словах захотелось откликнуться, ответить — ведь где-то в глубине сознания что-то дёрнулось внутри при звуке этой фамилии. Что-то близкое, знакомое… родное. Однако, пауза оказалась слишком велика, и мужчина спросил: — Миледи?
Тем временем, укрытые магическим барьером бойцы пошли на абордаж, с яростными воплями набрасываясь на тех, кто находился на корабле посередине. До ушей женщины доносились многочисленные проклятия и звуки, характерные для сотворения магических заклинаний — уж это дело она помнила и узнавала, слыша отклик в разуме и душе. Они словно бы стремились к знакомому, к знаниям, к магии. Неужели эти люди на зажатом корабле были врагами? Ведь они ровно так же были способны к магии. А магию, как подсказывали недра сознания, многие не любили. Должна ли она была выступить против тех, кто ровно так же был способен к сотворению чудес по щелчку пальца, кого боялись и кому даже некоторые завидовали?
Зеленоватая звезда, разрывавшая реальность, в очередной раз злобно загрохотала, поблескивая и открывая окно в иной мир — мир, полный враждебных и мерзотных созданий, судя по тому, что выбралось оттуда. Это было огромное гуманоидное создание, с лёгкостью бабочки парившее в воздухе. Глаза твари — если они вообще были — закрывала странная маска без глаз, украшенная некоторым подобием щупалец, а за спиной существа было шесть длинных костяных выступов. Всё это вместе до боли напоминало странного паука…
—Так! Кто штаны коричневым запачкает — тому лучше сразу сдохнуть, иначе к херам шкуру сдеру плёткой!!! — голос морского волка в очередной раз разорвал воздух, казалось, перекрывая даже шум волн, боя и молний. Но он не переставал поглядывать на женщину, теперь уже с явной тревогой во взгляде.

[Гость Moureen Pentaghast]

Как-то разом ухнуло в ушах - и все. Забылось даже то, что такое бывает - уханье в ушах. Нет, слова в голову приходили очень быстро и очень быстро находили себе объяснение. Вот по лицу колошматит дождь вперемешку с морской водой. Дождь - это когда вода с неба, нормальное явление. Море - это когда вода на земле. И ее много. И даже в шторм - а это когда на море неспокойно, высокие волны и матросня матерится, - отчего-то не было страшно, само слово "море" резко обретало вес, значимость и что-то невероятно родственное и близкое, как будто было рядом всегда. Отцу оно нравилось. Отец - это один из родителей, отчего-то смутно представлялась спина в сумерках на море. Ни лица, ни голоса, только страшная и болезненная горечь там, где подвеска-якорь касалась кожи. Все это мелькало в голове как-то слишком быстро, на смену пустоте резко обрушивалось понимание не столько глубинное, сколько поверхностное. Как засунуть руку в море - и пытаться нащупать дно. Оно вроде бы вот оно, ты и песок видишь, и мелькающих мальков. А вот достать ракушку никак не можешь.

Спустя пару мгновений выяснилось - она Пентагаст. Леди Пентагаст. Звучало странно, но знакомо. Это ответило на вопрос "кто я", пусть и не совсем так, как хотелось бы, потому что имя - а что еще у людей бывает? Это же называется имя? Немного иначе. Имя семьи? Пусть так, вторично, - ни о чем не говорило. Но это тоже вторично, потому что человек спрашивал о приказах. Морин по привычке сжала губы и нервно дернула левой бровью, демонстрируя скорее уже одной только мышечной памятью, что, во-первых, ситуация вызывает у нее как минимум дискомфорт - и, во-вторых, она всем происходящим не очень довольна. А чему тут радоваться? Находишься демон пойми где посреди бушующего моря, вокруг сырость, перед тобой раскрывается зеленая блямба и трещит так, что в ушах звенит и нашептывает - и на тебя еще так смотрят, будто ты всем должна! Чему, спрашивается, радоваться? Морин только болезненно помассировала пальцами свободной от посоха руки висок, отчаянно нырывающий и трещащий в такт зеленой дряни. Надо рассуждать логически. Возможно, она и правда маг, у нее есть посох - слово пришло само, пусть остается, - и магические способности, это было каким-то рефлексом, понимать свою принадлежность к магам. На другом корабле были такие же - но и на этом. Меж двух огней - скорее про другую историю. Потому что... ну, с ней общались так, будто давно ее знают и уважают, то есть она своя именно для людей этого - боцмана? квартирмейстра? - мужчины. К тому же, флаг, под которым был атакуемый корабль, вызывал какую-то механическую неприязнь и подозрительность, зеленый змей в ярких отсветах представал еще более чудовищным - и еще больше что-то внутри переворачивал. Как будто сражаться с драконами - это норма. Как будто это в крови.

А потом появилось чудовище. Шепчущее и жуткое. В страх оно не повергло - вроде бы и должно, но почему-то нет. Скорее вызвало глухое раздражение. Потому что и так все не слава Создателю, срань вокруг, срань в жизни, срань в море, срань с неба, срань под ногами, еще и эта срань из зеленой срани. Обычно так много ругательств в голове не появлялось, но вместе с болью в виске и полным отсутствием понимания хоть чего-то пропало желание держать в узде хотя бы лексикон, честно выражая хотя бы самой себе все отношение к ситуации рядом, в стране и в мире - а это срань в каждом пункте. Глухое раздражение грозило стать не таким глухим. Вполне себе слышащим и слышимым. Если, конечно, сюрпризы продолжатся - и небо разорвет огромной задницей, полной скверны, тогда вообще будет самый торт.

- ... Вы, - имя в голову так и не пришло, если вообще там когда-то было, может, это все - одна огромная ошибка, звание тоже не вспомнилось, поэтому пришлось обратиться так, как было возможно, если от тебя требуют приказов, а ты не в состоянии приказывать, делегируй полномочия кому-то знающему, а судя по коротким обрывкам набросков воспоминаний и его манере раздавать указания мужчина разбирался в этом всем, и постарайся не усугубить положение, - принимайте на себя командование.

Сама же чародейка постаралась вспомнить... ну, хоть что-то? Хоть капельку? Колдовать выходило рефлекторно - за столько-то лет помнили скорее руки, привычным движением формирующие ледяную хватку, применяемую к вышедшей на корабль принцессе всех тварей.

Подпись автора

What is beauty compared to grief

A dead rushes' fleet drifting on a quiet tide

What is joy in league with sorrow

[Narrator 926]

Человек, к которому обратилась чародейка с распоряжением принимать командование на себя несколько удивлённо посмотрел на неё, после чего лишь коротко кивнул — видимо, в пылу боя всё же успел заприметить то, что женщина вела себя несколько растерянно. И, честно говоря, морскому волку прекрасно были известны побочные эффекты сотворения заклинаний под Брешью — своими глазами видел, как без всякой причины лопается кожа на руке, заклинание не срабатывает, а то и вовсе в обморок падали… не говоря уж об участившихся случаях одержимости. И ведь это случалось не только с новичками и зелёными юнцами, но и с теми, чья голова уже поседела от прожитых лет.
— Сосредоточиться на демоне! Уничтожить его, быстро! — тут же прогорланил он, и с каждым мгновением голос морского волка, отдаваясь в ушах и разуме Морин, становился всё более чётким, ассоциируемым с лицом… с именем. С участью и положением. Казалось, что с каждым мгновением голова на её плечах, погружаясь всё глубже в критическую ситуацию, вспыхнувшую вокруг, стремилась вытащить хозяйку из странного холодного омута беспамятства. — И НЕ ЗАБЫВАТЬ ОБ ОСТАЛЬНЫХ УБЛЮДКАХ!
Во втором случае на помощь, судя по всему, пришли уже несколько оправившиеся и обозлённые бойцы с другого корабля. Сначала леди Пентагаст не совсем поняла, кто они и что здесь делают. Да и находятся ли они под её командованием. Но их одежда была слишком потрёпана и разнообразна, чтобы их можно было посчитать чем-то, кроме организованного сброда. И в голову приходило одно-единственное слово.
Пираты.
Эти обозлённые разбойники, как ни странно, не были врагами — по крайней мере, они нападали на тех, кто был на корабле посередине. На тех, кого атаковали и «её» люди. Но что могло привести славных ребят, у которых всё же были знаки отличия и какая-никакая униформа, пусть частично неформальная в угоду удобству, к союзу с морскими разбойниками? Возможно, единый враг… или нехилая такая плата в золоте. Впрочем, первое не исключало второго, да и обратное было верно.
И покуда разномастная морская братва набрасывалась на врага, — кажется, их называли… венатори, верно? — бойцы с корабля, на котором стояла леди Пентагаст, в первую очередь решили заняться тварью, что вылезла из зеленеющей дыры. Из разрыва, как подсказала упрямо возвращавшаяся память. Лёд, сотворённый чародейкой, практически в мгновение ока полностью сковал нижнюю половину тела твари. В любой другой ситуации это стечение обстоятельств было бы приятным, но… создание словно бы и глазом не моргнуло, достаточно эффективно отбиваясь от нападавших на него матросов. Длинные лапы за спиной проткнули как минимум двух или трёх бойцов, прежде чем по демону сумели нанести удар… да и тот натолкнулся на плотный магический барьер. Впрочем, в него почти тут же врезалось несколько мощных молний со стороны корабля, на котором стояла чародейка. И вот уже эта магия заставила тварь покачнуться в воздухе и несколько потерять «равновесие», если такое было вообще возможно для парящей твари.
— Готовсь! ПЛИ!
Второй разряд, ещё штук пять молний. И с каждым разом, когда молнии щёлкали в воздухе, в голову женщины словно бы вливался поток воспоминаний. Хороших, плохих, обыденных. Но там явно никогда раньше не было странного шёпота…
«Я могу забрать твой страх… навсегда забрать, ты забудешь о нём и не испытаешь вновь. Просто прикажи отступить…»
Голос этот был мерзким, липким, скользким. Как то самое чувство, которое он предлагал «забрать».

[Гость Moureen Pentaghast]

Морин всегда предпочитала решать проблемы по мере их поступления, если находилась не с состоянии покоя, а в состоянии катастрофы - и некоторые вещи не забываются, все же. Поэтому да, пираты. Пираты - это бич морской похлеще кунари. Договориться с кунари сложно, но если смог - это надолго и надежно. Договориться с пиратами просто, но не факт, что сработает. Сейчас они определенно были на стороне своих - каких своих пока все еще было сложно вспомнить. Они сражались с магами с чужого корабля. Нужно будет решать все вопросы постепенно. Обратят оружие против своих - будут врагами. К тому же, управление было передано тому, кто в курсе всего происходящего - и раз он не отдал приказ о том, что нужно сражаться с пиратами, значит, они на их стороне. Разобрались. Хорошо.

А потом рядом звякнула магия. Это очень знакомое и характерное чувство - вроде легкого ветерка по коже. Его было так сложно с чем-то спутать, что рефлекторно угадываешь и опознаешь. Даже если не помнишь - это просто уже воспринимается на уровне рефлексов. Рядом была магия, от нее в голове как-то проясняется - с каждой вспышкой все больше. И вместе с ясностью в голове появился и шепот. Чужеродный, а потому вызывающий уже не просто глухое раздражение - практически агрессию. Потому что ее голова и ее мысли всегда были только ее территорией. И не какой-то твари, лишившейся благословения Создателя, лезть своими паучьими лапами. И не твари такой нашептывать. Тень полна соблазнов - а в голове четко грохотало между каждым словом твари, что демону нельзя сдаваться. Демоны пользуются слабостями, чтобы заполучить тело. И страх... страх - это неплохо. Страх - это естественно. Страх смерти заставляет доблестных сражаться, а трусов убегать. Морин была уверена - она не была трусихой. Многие люди боятся смерти и темноты по одной причине - они страшатся неизвестности. Но Морин помнила, что ей всегда говорили не бояться, весь испуганного и загнанного мага куда проще сожрать демону. Морин вспоминала, что говорили и другое. Неизвестность - это не страшно. Это красиво и интересно. Как бескрайняя водная гладь, лижущая горизонт. Как высочайшие горы, где дремлют драконы. Мир красивый. Даже если в нем много плохого. Надо просто позволить себе отправиться в путешествие. Преодолеть страх - и обнаружить нечто замечательное. Если страха лишиться, лишишься множества чудесных моментов.

Отец бы не одобрил. Эта мысль до такой степени острая, что от нее стреляет висок. Никто из нас не хочет признаваться, какими уязвимыми мы себя чувствуем. Но всякий раз, когда был хоть намек на то, что признаться в слабости и уязвимости нужно перед отцом, который не сгибался до конца, в груди все резко переворачивалось, а брови мрачно и неминуемо хмурятся. Забыть страх - чушь и дрянь. Отступить трусливо? Скорее орлесианец пробежит в исподнем перед Великим Собором.

- Забери, - Морин не говорит, Морин рычит, как рычал всякий Пентагаст, когда ему предлагают сдаться, когда требуют отдать свое, Пентагасты не отдают своего даже драконам, поэтому она скорее умрет, чем отдаст что-то свое по требованию, а не собственному желанию, отдать она собиралась только одно - молнию в голову, - вот это!

Подпись автора

What is beauty compared to grief

A dead rushes' fleet drifting on a quiet tide

What is joy in league with sorrow