IV. Quaeritis raccoon in moss

[Narrator 926]

^{[8 Харринга, 9:42 ВД]} QUAERITIS RACCOON IN MOSS

Уровень сложности: Лёгкий

◈ Calpernia, Nightmare ◈

» Вольная Марка, Тантерваль ⌔ Прохладно и ветренно « 

♛ Game-master (Dorian Pavus)

 

---

 

«Не ищите людей, которые не лгут — их не бывает. Ищите тех, кто обманывает, но не предает — с такими можно иметь дело.»
— Терри Александр Гибсон

 

Предстоит совещание всей Красной ставки, где будет решаться судьба человечества жителей Тантерваля. И Кальперния находится в небольшом замешательстве – ей надо убедить Старшего как-то людей приструнить, заставить прислушаться. И как это сделать? За советом лидер Венатори решает обратиться к древнему и опасному их союзнику, причем с помощью не менее древней магии. О чем сам Корифей, естественно, не знает.

 

[Гость Calpernia]

Примерный внешний вид

 

Ткань легкая, холодная касается бледной кожи. Одеяние жрицы всегда должно быть безупречным, чистым, несмотря на мрачные времена для многих. Могла ли подумать Кальперния, что когда-то ее тела коснется ткань дорогого и роскошного платья? Нет, конечно же. Как и не могла подумать, что станет символом чего-то, что для людей кажется столь важным и первостепенным. Когда все вокруг верят в твою избранность, ты тоже начинаешь в нее верить и думать, что всё происходит неспроста. Что так задумано было ее богом. И именно ее он выбрал своей правой рукой и ученицей. 

 

Она любила тишину, в которой происходило сие действие. Не нужно лишних слов, когда все вокруг и так знают, что надо делать после того, как приказы отданы. Это и любила жрица в своих подчиненных. Нет… В соратниках своих. 
Ни один служитель Создателя не мог похвастаться такой фанатичной самоотверженностью и преданностью своей вере. Венатори словно дышали ею и жили. Истинные венатори. Они могли пойти за своим богом в самое пекло, отдать свою душу и тело ничего не прося взамен за это. А какой лидер не будет ценить подобные качества в своих подданных? Такому явлению остается лишь завидовать. Да, может, их не так много - руководящие должности в большинстве своем занимают те, кто преследуют свои цели - корыстные, властные… Кальперния сама следовала своей мечте, уже не оборачиваясь на те моменты, что могли ей казаться на начале самом ее пути неприемлемыми. Теперь это было лишь очередным средством для достижения высшей цели. 

 

Девушка оборачивается на тихий скрип двери. Возможно, и не было этого звука вовсе, но Кальперния сейчас слышала каждый шорох буквально - даже биение собственного сердца и тихое ровное дыхание. Тиберий. Ее милый и столь преданный Тиберий - один из немногих генералов, что готов был за нее действительно отдать жизнь без оглядки, без пререканий, просто лишь услышав одну единственную фразу: “Ради нее. Ради Кальпернии”.

 

Она мягко улыбается легионеру и смотрит на его спутника. Маг снимает грубую и тяжелую металлическую маску вместе с капюшоном. Показать свое лицо жрец-маг мог только тому, к кому проявляет безграничное уважение. Жест, который доказывает, что он предан до самого конца. А большего жрице Старшего и не нужно было - всего лишь всё. 

 

Шаг ее неслышен - голые ступни ступают мягко по холодному камню. Легкая, практически невесомая ткань словно плывет за ней шлейфом. Девушка поднимает руку и тыльной стороной ладони подносит к лицу мага. 

 

Она знала, что будет требовать от него слишком много. 

 

Он знал, что даже этого мало, дабы показать свою слепую преданность.

 

Срыв покровов был очень символичен в таинстве. Это означало, что жрец прозрел. Что он намеренно и добровольно служит этой самой высшей цели. Кальперния проводит ладонью вдоль лица мужчины, смотря в его серые, полные восхищения глаза, но не касается.

- Ты знаешь, что нужно делать? - ее голос на грани с шепотом, словно боялась, что кто-то за наглухо тяжелой закрытой дверью их может услышать. 

Маг лишь нервно сглатывает и кивает в ответ. Но это был не страх. Лишь радостное волнение от того, что выбрали именно его. 

 

Она ценила это. 

 

Кальперния подает знак своему генералу взглядом, и тот подносит из-за угла медную чашу на высоких трех ножках, припаянных к ее дну древней магией. Артефакт был жутким на вид, но это не самое страшное, что сегодня увидят стены этой комнаты. 

 

- Тогда приступай. - говорит жрица, закрывая глаза и слегка приподнимая голову. Светлые волосы с плеч падают на спину.  

Она играла роль фанатичной жрицы безукоризненно. И даже сама начинала потихоньку верить в то, что всё происходит так, как надо. Что ей приносит это безграничное извращенное удовольствие. 

Лезвие клинка тихо высвобождается из ножен, а затем сдавленный стон доносится до ее слуха. Девушка вдыхает глубоко. Запах крови слышится очень явно. Как и чувствуется сила, исходящая из мажьей крови. Жрец начинает шептать слова заклинания. Голова слегка поддается головокружению, но Кальперния твердо стоит на своих ногах. Этого мало.

 

- Еще. - говорит она твердо и четко. 

 

Нож входит глубже в плоть, а голос заметно содрогается, но чтение заклинания не прерывается ни на секунду. Вместо капель по стенкам сосуда потекли струйки крови. 

 

- Еще! - голос звучит властнее, требовательнее. Меж ее пальцев засверкали жадно искры, требующие больше энергии, больше силы. 

Еще немного. Она чувствовала, как желаемого достигнет с секунды на секунду, сознание уже вот-вот покинет ее и унесется туда, откуда не каждому есть ход обратно. Но словно что-то держало ее на поводке, не отпускало, не позволяло совершить то, чего она так страстно желала в данный момент. А Кальперния не любила, когда ее сдерживали. Девушка открывает глаза и смотрит на мага. Тот держит руку с глубокой раной над чашей, в которую стекает его кровь. Дрожащими губами он шепчет заветные слова, чувствуя, как покидают его собственные силы. Ноги подкашиваются, но он стоит на месте, желая угодить своей госпоже. 

 

Пути назад уже точно нет. Кальперния надеялась где-то в глубине души, что обойдется ритуал без смертельных жертв. Но как бывает обманчива надежда. Лишь вера помогает в таких ситуациях не тронуться рассудком. Вера в то, что всё это не зря. Она делает шаг вперед, вновь подносит пальцы к лицу мужчины, на этот раз уже мягко касаясь пальцами его подбородка, тянется к нему, словно хочет поцеловать, но останавливается и шепчет:
- Еще…

Хватая левой рукой рукоять клинка, от чего кровь из раны с новой силой полилась в чашу, маг делает глубокий надрез от запястья до сгиба в локте острым лезвием. Он умрет не просто так. И шепот его не замолкал.
Древние и запретные знания могут быть опасны, безусловно. Но что от них толку, если те существуют в обычных чернильных строках и пылятся на давно забытых полках? Для этого и нужны были Венатори ученые маги - чтобы умели эти знания обуздать и использовать максимально эффективно, как, например, сейчас. 

 

Перед тем, как закрыть глаза и упасть в омут забытья, Кальперния протягивает руку. Чувствует, как ее подхватывает Тиберий. И больше ничего. На секунду сквозь нее словно прошел мощный, ощущаемый разве что только магам поток силы, вызванный ритуалом и кровью, а затем исчез, словно его и не было. Или ей только казалось так? Тишина должна подсказать правильный ответ. 
 

[Nightmare 415]

В Тени царил мерный звон и тишина, которой могли бы позавидовать самые крупные библиотеки Тедаса, самые темные подвалы. Даже демоны страхов, ужасов и отчаяния, коих стало невероятно много, старались передвигаться как можно тише. Изредка они шипели друг на друга, задевали паутину и тут же старались скрыться, чтобы тот час же не быть сожранными огромным демоном, что явно был несколько не в духе…

Кошмар возвышался огромной неподвижной горой, вытянув большую медвежью морду вперед и следя за тем, как проплывают над черным озером виспы. Порою, когда они замирали над гладью, и он поднимал когтистую лапу, будто сотканную из древесных лоз, а после подталкивал их. Он наблюдал за движением их святящихся маленьких тел, словно бы только в этом ему и был интерес, будто бы в мире более важнее ничего не происходило. Что там в Орлее? Подумаешь, беспорядки и междоусобицы… Что в Ферлдене? Милые ругаются да тешатся… А в Антиве? Всё по прежнему: вороны мрут, караваны идут. На Пар Волен всё так же зашивают рты, а в Неварре делают из мертвых гербарии. В Марке, нужно признать, довольно весело! Там вечно что-то происходило… Но вот плавающие виспы!

Кошмар размышлял уже некоторое время над тем, что голод его утолять Корифей не слишком-то спешил. Да, несомненно, в мире было сейчас чем поживиться и голодным демон не оставался, плодя всё новые и новые ужасы, влезая в мысли каждого и поселяя там животный страх перед тем, что надвигалось со всех сторон – красный лириум, его кричащий звон, боль, которую он нес с собою и смерть… Смерть шагала по земле, отравляя её, смерть выжигала Киркволл с самых низов, красная смерть поднимала свои стяги к небесам, разверзшимся и явившим миру обратную его сторону – Тень. 

Но этого было мало.

Все они – и те кто был на стороне Старшего, и те кто противостоял им – были в первую очередь смертные. А смертные всегда желают мира, стремятся к нему, к спокойствию, к победе над своими врагами. И в день, когда победа эта будет достигнута той или иной стороной, а ужасы войны покинут их сердца, они постараются изгнать кошмар из своих сердец. И вряд ли это так уж нужно демону.

Возможно, когда такой день настанет, ему стоило бы пройти через Брешь самому. Интересно, какие последствия будут в этом для самого мира за Завесой?

Он не обращал внимание на демонов, что копошились в стороне и вовсе более не двигался, пока Тень не запела снова.

Тень застонала такой сладкой мелодией, истрескалась, как стекло, на сотни мягких голосов, в которых отчетливо слышался чей-то крепкий голос, без остановки вторящий что-то на древнем языке. И демон, задумчиво застонав, приподнял тяжелую морду, принюхиваясь шумно к воздуху. Голос становился крепче, а сам демон явственно ощущал на языке странный привкус. Лишенная обычно запахов, теперь Тень наполнялась одним единственным и стойким солоноватым ароматом крови. Демон вдыхает его, смакует пастью и вытягивается вверх, вертя головою в поисках источника звука. 

Ещё.

Демоны взволнованно заскреблись, рыча, копошась под ногами, как черви, стараясь найти то, что так заинтересовало хозяина Апокрифа. 

Ещё!

Он встряхнул шкурой, ощетинившись довольно. Он узнал этот голос. Маленькая жрица венатори взывала к его дому, да так упрямо, что демон стремительно менял форму, ища маггичку.

Ещё…

 

- ...ma melava halani! Melana harel…

 

- Так, так, так… – проскрипел демон и скрип сотни проржавевших мечей, с которых безуспешно пытаются счистить грязь, заполнил необозримую пустоту. Она бы не увидела ничего дальше собственной руки – Верная жрица нового, вполне себе...говорящего, в отличии от большинства, бога приходит ко мне? Интересно…! Я чую кровь вокруг тебя и за тобою… – он втянул ртом воздух совсем рядом с её головою, продолжив вновь откуда-то из-за спины - И судя по всему этому, Корифей не знает, что ты здесь! Иначе бы дал тебе способ несколько проще, не так ли? Хотя, может не просто так он не учил тебя звать демона… Мммм, какое всё же очаровательное, приятное упрямство, непокорность! Интригует. Дерзко вламываться в мои владения таким нетривиальным способом!

Тьма заклокотала и задрожала, словно бы зарычали чёрные кошки Ревейна и закричали цикады. Сочетание этих звуков, однако, совершенно не напоминало ласковый и теплый вечер. 

Кальперния почти светилась своей белизной, как непорочное дитя, как символ светлой веры… Как-будто на руках её не было крови, как-будто только что во имя одного её взгляда кто-то не оборвал свою жизнь. Впрочем, формально, ведь руки её были чисты.

- И ты была уверенна в том, что это сработает? Хотя, если бы не сработало, то Старший попросту ничего бы и не узнал. Так ведь ему лучше. Безупречной нужно оставаться и для своего Бога! Правильной, умной, послушной… Сколько ты из этого уже к тебе не относится? – десятки пар кровавых глаз открылись в темноте со всех сторон, следя внимательно дрожащими от смеха зрачками за тонкой фигурой, на стан, закрытый легким, почти воздушным платьем – Ты забралась в Тень. Уумница! Но стоило ли это того, чтобы в ней остаться?

И отдаленное шипение и клокотанье сотни демонов смешалось с голосом Кошмара.